P.S. I Dare You. Я бросаю тебе вызов

Дорогая Аэрин!

Я знаю, что ты испугана. Я тоже. Но мы можем справиться. Вместе. Мы можем понять, как это сделать. Вместе. Мы можем быть счастливы. Вместе. Когда-то ты сказала мне, что нужно выбирать, о чем сожалеть. Пожалуйста, не надо, чтобы ты впоследствии сожалела об этом.

Дай нам шанс.

Искренне твой – Колдер

P. S. Я бросаю тебе вызов.

Уронив письмо, я хватаю из обувного шкафчика у двери пару кроссовок и поспешно сую в них ноги, не потрудившись даже завязать шнурки.

– Что ты делаешь? – смеется Марго. – Ты действительно собираешься гнаться за ним? Он уже, наверное, на полпути к Санта-Монике.

– Нет, – я указываю в сторону окна. На подъездной дорожке к нашему дому мелькают лучи фар, подсвечивая знакомый силуэт на водительском сидении. – Он вернулся.

Но будь иначе, я все равно побежала бы за ним.

Я вылетаю за дверь и сбегаю с крыльца, перескакивая через две ступени. Водительская дверца открывается, и спустя пару секунд Колдер вылезает наружу.

Он не бежит ко мне. Я не бегу к нему.

Это не похоже на один из тех моментов, которые показывают в кино. Это куда больше, только не снаружи, а внутри, там, где об этом знаем только мы.

– Привет, – говорю я.

– Привет.

Он стоит в пятнадцати футах от меня, но я готова поклясться, что между нами поместилась бы целая вселенная. Мы начинаем приближаться друг к другу, безмолвно условившись встретиться на полпути, и когда мы достигаем этой точки, он протягивает руку, но останавливается.

– И как же это должно сработать, Колдер? – спрашиваю я.

– Я избавлюсь от «Уэллс-Тех», – отвечает он. – Сразу же, как только найду правильного покупателя. А потом я перееду сюда.

– Но ты любишь Нью-Йорк.

– Это не значит, что мне не может понравиться Лос-Анджелес, – говорит он. – Я готов дать ему шанс. У меня есть на то веские причины.

Я делаю шаг, сокращая расстояние между нами, мои руки ноют от желания прикоснуться к нему, мои губы горят от предвкушения. Я тосковала по нему так, что это причиняло физическую боль, но до настоящего момента даже не осознавала этого.

– И что ты будешь делать после этого? – спрашиваю я, складывая руки на груди и намеренно не скрывая скептицизм. – После того как продашь «Уэллс-Тех» и переедешь сюда?

Уголок его губ приподнимается.

– Наконец-то начну жить – впервые за всю мою жизнь.

Он кладет руку мне на поясницу и привлекает меня ближе. Наши губы соприкасаются, его горячее дыхание пахнет корицей, его прикосновения нежны, как шелк.

– Этот вызов… – говорю я, прежде чем позволить ему поцеловать меня. – Откуда ты знаешь?

Во времена моего детства всякий раз, когда я чего-то боялась, Рашу нужно было лишь превратить это в некого рода вызов – и прежний страх неожиданно превращался в великолепное состязание, в котором я обязательно должна была победить. Спустя некоторое время я обзавелась карточкой с наклейками, которые символизировали все те вызовы, которые мой брат бросал мне.

– Вчера я ездил на твою квартиру в Нью-Йорке, – объясняет Колдер. – Надеялся поговорить с тобой. Но вместо этого поговорил с Рашем.

– Так я и знала! – Я смеюсь, утыкаясь носом в основание его шеи и вдыхая кедрово-моховой запах его одеколона – словно наркоманка, жаждущая дозы. Я знала, что это может быть лишь делом рук моего брата: он постоянно бросал мне вызов, чтобы немного повеселить, заставить меня воспринимать жизнь не так серьезно, а просто жить.

«Вызов принят, Раш…»

Колдер поддевает кончиками пальцев мой подбородок и мягко заставляет меня поднять голову.

– Так мы собираемся это сделать? – спрашивает он, и глаза его сияют.

– Мы уже делаем это, – отвечаю я за секунду до того, как он касается моих губ… моего сердца… моей души.

Я никогда не была в таком ужасе и восторге.

И никогда не была настолько уверена в чем-либо.

Глава 38 Колдер

– Марго, это Колдер, – Аэрин, крепко сжимая мою руку, вводит меня в дом.

Марго сидит на диване, скрестив длинные ноги и держа в руке исходящий паром бокал белого вина. Она пристально рассматривает меня. Несколько минут назад она лгала мне в глаза, но я готов простить и забыть: она просто пыталась защитить свою соседку.

– Извините за ложь, – говорит она без всяких интонаций.

– Все в порядке, – отвечаю я, чувствуя, как настороженный взгляд Аэрин мечется между нами.

В этом жилище царит безупречный порядок: ни одной пылинки, ни одной вещи не на своем месте. Все подушки, лежащие на диване, взбиты до одинаковой пухлости, все фитильки у свечей ровно подрезаны. В узком книжном шкафу, стоящем у стены, все книги выстроены в алфавитном порядке – и, надо сказать, эта мини-библиотека впечатляет.