P. S. Я все еще люблю тебя

Дорогой Джон Амброуз Макларен,

Я знаю точный день, когда все началось. Осень, восьмой класс. Мы попали под дождь, когда убирали на место все биты для софтбола после урока физкультуры. Мы бросились к школе, а я не могла бежать так быстро, поэтому ты остановился и взял мой рюкзак. Это было даже лучше, чем если бы ты взял меня за руку. Я до сих пор помню, как ты выглядел: твоя футболка прилипла к спине, волосы были мокрые, как будто ты только что из душа. Когда полил дождь, ты начал орать и визжать, как ребенок. И вот настал этот момент, когда ты посмотрел на меня с улыбкой до ушей и сказал: _«Давай же, Эл-Джи!_»

Тогда это и случилось. Тогда-то я и поняла, каждой клеточкой тела, вплоть до промокших кед, что люблю тебя, Джон Амброуз Макларен. Я действительно тебя люблю. Возможно, я любила тебя с самого начала. Думаю, ты тоже меня любил. Если бы ты только не переехал, Джон! Это такая несправедливость! Как будто твои родители просто приняли решение, и больше ни у кого не было права голоса. Не мне, конечно, так говорить – я не твоя девушка или что-то такое. Но хотя бы ты должен иметь право голоса.

А я ведь надеялась, что однажды смогу называть тебя Джонни. Однажды твоя мама приехала за тобой в школу, а наша компания стояла на ступеньках у входа. Ты не видел ее машину, поэтому она погудела и крикнула: «Джонни»! Мне понравилось, как это прозвучало. Джонни. Могу поспорить, однажды твоя девушка сможет называть тебя Джонни. Вот счастливица! Может, у тебя уже сейчас появилась подружка. Даже если так, знай: в Вирджинии есть девушка, которая однажды тебя любила.

Я скажу это всего лишь раз, потому что ты все равно никогда это не услышишь. Прощай, Джонни.

С любовью, Лара Джин.

Я вскрикиваю, так громко и пронзительно, что Джейми начинает испуганно лаять.

– Прости, – шепчу я ему, откидываясь на подушки.

Поверить не могу, что Джон Амброуз Макларен прочитал это письмо. Я не помню, чтобы оно было таким… открытым. С таким… напором. Боже, почему я всегда так сильно чего-то хочу? Кошмар! Это просто ужасно! Я никогда не была обнаженной перед парнем, но сейчас я чувствую себя именно так. Я больше не могу смотреть на это письмо или даже думать о нем. Я вскакиваю, засовываю его обратно в конверт и кладу под кровать, чтобы его больше не существовало. С глаз долой – из сердца вон.

Разумеется, Джон не получит это письмо обратно. Теперь я даже не знаю, стоит ли вообще писать ему ответ. Все как будто… внезапно изменилось.

Я забыла, о чем писала и как горячо я его желала. Я была так твердо уверена, так свято верила в то, что мы созданы друг для друга. Ах, если бы это было так! Воспоминание об этой уверенности потрясает меня, теперь я чувствую беспокойство и неопределенность. Будто я оторвана от берега. Что в нем было такого, спрашиваю я себя, что вселяло в меня такую уверенность?

Как ни странно, в письме я не упоминаю Питера. Я пишу, что Джон начал нравиться мне осенью в восьмом классе. Питер тоже нравился мне в восьмом классе, так что в какой-то момент они пересеклись. Когда началось одно и закончилось другое?

Единственный человек, который может это знать, – это человек, у которого я ни за что не спрошу.

А ведь это она предсказала, что мне будет нравиться Джон.