P.S. Я все еще люблю тебя (ЛП)

– Ну, … ничего, – отвечаю я. – Это будет просто ради удовольствия. – При этих словах Тревор корчит рожу.

– Обязательно должен быть приз, – говорит Женевьева. – А иначе, какой смысл?

Я быстро соображаю. Что бы могло быть хорошим призом?

– Билеты в кино? Выпечка на выбор победителя? – выпаливаю я. Никто не говорит ни слова.

– Мы все могли бы скинуться по двадцатке, – предлагает Джон. Я бросаю на него благодарный взгляд, и он улыбается.

– Деньги – это скучно, – произносит Женевьева, потягиваясь, как кошка.

Я закатываю глаза. Кому нужны ее два цента? Ее сюда даже не приглашали.

Тревор говорит:

– Эм-м, а как насчет того, что победитель будет получать завтрак в постель каждый день в течение недели? Это могли бы быть блины в понедельник, омлет во вторник, вафли в среду, и так далее. Нас шестеро, так что…

Содрогнувшись, Женевьева вставляет:

– Я не ем завтрак. – Все стонут.

– Почему бы тебе не предложить что-то вместо того, чтобы отвергать все предложения, – бросает Питер, и я прячу лицо за косой, чтобы никто не увидел мою улыбку.

– Ладно. – Женевьева раздумывает минуту, а затем по ее лицу расползается ухмылка. Это ее взгляд Грандиозной Идеи, и он заставляет меня нервничать. Медленно, взвешенно, она предлагает, – Победитель получает желание.

– От кого? – спрашивает Тревор. – От всех?

– От любого, кто играет.

– Погодите, – встревает Питер. – На что мы здесь подписываемся?

Женевьева выглядит очень довольной собой.

– Одно желание, и ты должен исполнить его. – Она похожа на злую королеву.

Глаза Крис поблескивают, когда она интересуется:

– Все, что угодно?

– В пределах разумного, – быстро добавляю я. Я подразумевала вовсе не это, но, по крайней мере, народ готов играть.

– Разумное – субъективно, – указывает Джон.

– В сущности, Джен не может заставить Питера заняться с ней сексом в последний раз, – говорит Крис. – Все же думают об этом, верно?

Я застываю. Это не то, о чем я думала; как бы, вообще. Но теперь думаю.

Тревор разражается смехом, и Питер толкает его. Женевьева качает головой.

– Ты омерзительна, Крисси.

– Я только сказала то, о чем подумали все!

В этот момент я почти не слушаю. Все, о чем я могу думать, это то, что мне хочется сыграть в эту игру и хочется выиграть. Хотя бы раз я хочу в чем-то победить Женевьеву.

У меня есть только одна ручка и нет бумаги, так что Джон разрывает коробку от сэндвич-мороженого, и мы по очереди записываем наши имена на кусочках картона. Затем каждый кладет свое имя в пустую капсулу времени, и я встряхиваю ее. Мы передаем ее по кругу, я вытягиваю последняя. Достаю кусок картона, и, держа близко к груди, открываю его.

ДЖОН.

Что ж, это все усложняет. Я украдкой поглядываю на него. Он аккуратно засовывает свой кусочек картона в карман джинсов. Прости, друг (по переписке), но ты проиграешь. Я быстрым взглядом обвожу помещение в поисках подсказки, у кого может быть мое имя, но у всех на лицах застыло непроницаемое выражение.

36

Правила: ваш дом – безопасная зона. Школа находится в безопасной зоне, а вот парковка – нет. Как только ты переступишь за дверь, начинается честная игра. Ты выбываешь, если тебя выбили касанием в две руки.

И если ты не исполнишь желание, то поплатишься жизнью. Женевьева объявляет последнюю часть и от нее меня бросает в дрожь. Тревор Пайк содрогается и говорит:

– Девушки – страшные.

– Нет, девушки в их семье страшные, – поправляет Питер, показывая на Крис и Женевьеву. Они обе улыбаются, и в их улыбках я вижу семейное сходство. Бросив на меня косой взгляд, Питер с надеждой добавляет: – Но ты не страшная. Ты милая, правда?

Внезапно я припоминаю кое-что, что сказала мне Сторми. «Не позволяй ему стать слишком уверенным в тебе». Питер во мне очень уж уверен. Настолько уверен, насколько только может быть человек.

– Я тоже могу быть страшной, – спокойно отвечаю я, и он бледнеет. Всем остальным я говорю, – Давайте просто повеселимся.

– О-о, это будет весело, – уверяет меня Джон. Он надевает свою кепку Ориолс на голову и тянет козырек вниз. – Игра началась. – Он ловит мой взгляд. – Если ты считала, что я был хорош в «Модели ООН», подожди, пока не увидишь мои навыки Нулевой видимости 30.

Я прохожу вместе со всеми к их машинам, и слышу, как Питер говорит Женевьеве попросить Крис подвезти ее, от чего они обе отказываются.

– Разбирайтесь сами, – поизносит Питер. – Я остаюсь со своей девушкой.

Женевьева закатывает глаза, а Крис постанывает.

– Уф. Хорошо. – Она говорит Женевьеве. – Садись.

Автомобиль Крис выезжает с подъездной дорожки, когда Джон спрашивает Питера:

– А кто твоя девушка?

У меня внутри все падает.

– Кави. – Питер бросает на него недоумевающий взгляд. – Ты не знал? Странно.

Теперь они оба смотрят на меня. Питер в растерянности, но Джон понял все, чем бы это «все» ни было.

Мне следовало рассказать ему. Почему же я этого не сделала?

***

Вскоре после этого все, за исключением Питера, уходят.