P.S. Люблю не из жалости…

–А на кого хочешь поступать?

–На судового механика, – ответил Вадим.

–Это на моряка, да?

–На моряка… – так хорошо было идти с ней рядом. Спокойно, душевно. Вадим подумал, что кажется он сейчас счастлив.

–А не страшно? Вдруг шторм и корабль начнет тонуть? – спросила девушка.

–Нет, не страшно! – засмеялся он, – на самом-то деле корабли редко тонут.

–А мне было бы страшно, я трусиха! – вздохнула она, – вот, даже плавать не умею…

–А ты уже знаешь, кем хотела бы быть?

–Я пока не уверена… Часто думаю об этом, но не уверена…

–Ну хоть какие-то мысли уже есть?

–Есть. Только ты не смейся…

–Нет, что ты!

–Я бы хотела работать с детьми…

–Воспитателем в саду, что ли?

–И да, и нет… Я люблю детей, но считаю, что воспитатели неправильно с ними работают! Вот ты слышал про Мантессори? – начала она запальчиво рассказывать.

–Не-а… – ответила Вадим, открыв рот.

–Это знаменитая на весь мир врач-психолог. Она создала свою систему воспитания, в корне отличающуюся от других. Так вот, она работала с умственно-отсталыми детьми и учила…

Вадим слушал ее и поражался. Девчонки ее возраста болтали только о парнях, да дискотеках, а эта, надо же… хочет сделать переворот в воспитании детей!

–А может тогда тебе нужно открыть свой собственный садик и учить детей по системе этой, какой ее? – серьезно предложил он.

–А в столице уже есть такие садики… Я надеюсь, что скоро их станет еще больше!

–Слушай, а откуда ты столько об этом знаешь? – удивился он.

–Прочитала… – был простой ответ.

Парень так поразился новому чувству, которое поселилось в душе во время разговора с девушкой, что даже не заметил, как подошли к дому.

–Спасибо, что провел! – сказала она, – ну, пока?

–Пока… И ты… это… прости меня за то, что в озере набросился…

–Ничего! Все хорошо! – и упорхнула в калитку.

Вадим постоял под ее забором и уныло побрел домой. «А ты что, на поцелуй рассчитывал? Неук!»

После того вечера он стал лучше учиться. Ему стыдно стало, что до этого некоторые учебники даже не открывал дома, зубря лишь то, что по его мнению пригодится в институте. Записался в библиотеку, набрал гору литературы. Больше всего конечно же, понравилась фантастика.

***

В одной из книг Вадим прочел: «Любовь, это когда хочется стать лучше ради любимого человека». Задумался. Проникся. А ведь и правда… Ему очень хотелось стать лучше… ради нее.

В последний, выпускной год набросился на учебу, как удав на жертву. Мечтал сдать все экзамены «на отлично» и обратить, наконец, ее внимание на себя.

А потом… он обязательно поступит, обоснуется в областном центре и уговорит Марьянку поступить в тот же город. А потом… они выучатся и поженятся. Он будет ходить в рейсы, а Марьяшка его ждать. Он накопит денег и откроет для нее частный детский садик! Вот такие планы… А пока… В общем, грызть науку.

Как-то осенью, девятые, десятые и одиннадцатые классы отправили на сбор винограда. Ребята между собой это называли «в колхоз». Обрадовались, сил нет! Хороший повод отдохнуть от зубрежки. А тем более, что собирать виноград – это вам не картошку копать!

Поехала даже Марьяшка. Погода стояла пасмурная, уже похолодало. В такие дни она становилась «такой как все», могла находиться долго на улице, пряча лицо под козырек кепки, а глаза под темные очки.

Заплатить обещали за каждое собранное ведро, поэтому Вадим старался как мог. Уже к обеду он числился в лидерах.

Обед «в колхозе» – самое интересное! Ребята на газетках раскладывали, кто что захватил из еды, садились на куртки, или ведра и под веселую болтовню «пикничали».

После скорого обеда Вадим поспешил приступить к работе. Некогда ему рассиживаться! А одноклассники еще остались отдыхать, не торопясь, или не желая напрягаться.

Когда он проходил мимо канала, который протекал у самого края их поля, услышал вскрик и плеск воды. Вадим бросился туда. Марьяна бултыхалась у края, безуспешно пытаясь выбраться, съезжая по скользкому краю. Рядом больше никого не было. Парень поспешил на помощь. Держась одной рукой за ветви ивы, вторую протянул ей. Поймал ее пальчики, сжал и потянул на себя. Вытащил мокрую, грязную и страшно испуганную, и посадил на траву под густой ивовой кроной. Сам тоже рухнул рядом.

–Ты… как там оказалась? – спросил он, тяжело дыша.

–Ру-руки п-помыть… – пропищала она.

–Помыла? – спросил он.

–Н-не ус-пела, – ответила она и вдруг нервно захихикала.

–Ох, горе ты в тряпочках! – улыбнулся Вадим.

–П-по-чему в тря-почках? – спросила девочка. Ее одежда была насквозь мокрой, в грязных разводах. Уцелела лишь кепочка.

–Не знаю, мне мать так в детстве говорила! – ответил он и поднялся на ноги. Развязал рубашку, завязанную на поясе и стал стаскивать теплую тельняшку.

–Давай раздевайся! – велел он ей.

–За-за-чем? – прошептала Марьяна.

–Тебя срочно в сухое надо переодеть! Или хочешь воспаление легких? – строго сказал он, – я подглядывать не стану! – и отвернулся. Затем подумал и стал стаскивать кроссовки и носки. Сзади ничего не происходило.

–Марьяна! – строго сказал парень, – никто же не видит! Но если ты будешь долго сомневаться, то кто-нибудь, да заявится… ручки помыть… Быстро, кому говорю!