P.S. моей ученице

— Давайте так. Мы встретимся с вами послезавтра. За это время я подумаю, как нам работать, — вынес вердикт врач. — Не волнуйтесь, мы вернем ваши воспоминания, тем более херр Шмиц назначил вам более действенные медикаменты, — заключил мужчина, встав со своего кресла. Я бы тоже хотел надеяться на чудо, вот только чудес не существует. Видимо, психотерапевт и мой лечащий врач считал иначе.

Поднимаясь в свою палату, я все раздумывал о сеансе с доктором Нейфельдом и о его словах. Все корил себя за несобранность и тупость. Действительно, почему я не подумал о памятных вещах раньше? Она могла делать мне подарки, да и я, скорее всего, задаривал девушку, не жалея средств. А если мать ничего не привезла сюда? Да, проблема усложняется. Вряд ли в моей квартире могли находиться ее духи или фотографии, ведь я никогда не распечатывал их, сохраняя все в облаке. Блядь! Точно! Фотки! Вряд ли бы я самостоятельно нашел здесь что-то напоминающее о ней и нашем романе, находясь в другой стране, а она даже не заявляла о себе, не приезжала ко мне, да и близкие мне ничего не рассказывали. Видимо, специально старались утаить от меня правду. Но зачем? Мы так болезненно расстались? Может, я из-за наших отношений и попал в эту чертову аварию, от которой до сих пор не могу излечиться? Этого я не знал. Но скоро узнаю. Психотерапевт обещал мне полное восстановление памяти. К этому и будем стремиться. Однако одна единственная мысль не покидала меня. Фотографии.

Этот маленький план я воплотил ближе к вечеру, когда ко мне пришла мама и опять принесла что-то поесть. Видимо, никак не может привыкнуть, что в частной клинике Германии готовят гораздо вкуснее, чем в России. Но сейчас, вместо возмущения, я ничего не сказал, лишь перешел к волнующему меня долгое время вопросу.

— Мам, где мой телефон? — поинтересовался я, замечая легкую напряженность в маминых глазах. Теперь нахождение моей техники тоже в строжайшей тайне? Не верю!

— Сынок, он разбился, — с легкой досадой ответила мать, а я лишь внимательно взглянул на нее, стараясь понять, говорила ли она правду, или же увиливала от ответа. И слегка успокоился. Она не врала. Наверное, во время аварии пострадал не только я, но и моя техника. Интересно, что стало с моей «Субару»? Стоп! Нельзя уходить от темы, тем более от такой деликатной.

— А у тебя есть планшет? — вновь спросил я. Несколько минут назад я поставил себе задачу любыми способами выманить себе какой-то гаджет, через который я бы смог зайти в облако. А если я не вспомню пароли? Ничего страшного — взломаю. Это не составит никакого труда.

— Да. А что случилось? — обеспокоенно спросила она, хотя, надо сказать, былое напряжение и волнение ушло. Видимо, поняла, что я вряд ли буду интересоваться своим прошлым. Зря ты так думаешь, мама.

— Мне скучно сидеть в палате, а так хотя бы время не буду зря каратать, — без зазрения совести ответил я на поставленный вопрос.

— Доктор разве разрешил тебе пользоваться техникой? — теперь уже мать начала на меня давить, опять проявляя синдром курочки наседки, который я всей душой не переносил. Даже я о своей дочери так сильно не пекся. Хотя… это спорный вопрос.

— Не запрещал, по крайней мере, — вряд ли эта фраза смогла бы переубедить мать, однако я понимал, что просто так без каких-то весомых причин она не сможет отказать. Так и случилось.

— Хорошо. Завтра его привезу, — согласилась она, собираясь уже уходить. Я лишь незаметно выдохнул с полным облегчением. Возможно, она еще будет сомневаться или хорошенько подумает, к чему именно мне дать доступ, однако все эти замыслы лишни. Мне необходим всего лишь девайс, и как бы мать не старалась отгородить меня от чего-то важного — вряд ли ей это удастся. Не сейчас, когда я так решим к действиям.

— Спасибо, мам, — поблагодарил я родительницу, обнимая напоследок перед уходом. Я даже выдавил из себя улыбку, застав мать врасплох, однако вежливость находилась где-то далеко в моей душе, уступая место иным мыслям, связанными с другой женщиной. С той брюнеткой.

* * *

Она стояла в красном струящемся платье посередине сцены, одаривая взглядом больших малахитовых глаз каждого сидящего в зале зрителя. Та самая брюнетка, еще на репетициях зарекомендовавшая себя, как хорошая вокалистка, не могла не привлечь внимание окружающих. Красивая. Привлекательная. Желанная. Однако странно видеть ее в столь женственном наряде, когда накануне она репетировала рок-песню, а не лирику. Необычно? Возможно. Но меня это ни капли сейчас не волновало.