p1ai2pd5mg1k11c3obumk7a18fn4

падавшиеся по пути пабы, и планомерно напиваться, в каждом

из них запивая у стойки «Гиннесом» двойные «Джеймсоны».

Когда я вышел к Гайд-парку, будучи уже изрядно под шофе, я

не сразу осознал что заполонившая этот район толпа нефор-

малов в мешковатой одежде чем-то до крайности взволнована

и возбуждена. Это нездоровое возбуждение чувствовалось в

воздухе, несмотря на праздничную, карнавальную атмосферу,

ритмичную игру на там-тамах, свистки, танцующие там и здесь

парочки. По Парк-лейн медленно проехал грузовик с саунд-

системой, окружённый целым шествием танцующих. В парке

я услышал как что-то кричат про грузовик и свиней. Очевидно,

имелась в виду полиция. По мере того как я шёл по парку, в

своём ватном опьянении, оживление нарастало, и в какой-то

момент меня чуть не сбил с ног выбежавший откуда ни возь-

мись Чаки с бутылкой в руке, заткнутой мокрой тряпкой, за

которым стремительно неслось ещё несколько агрессивно на-

строенных молодых людей с блестящими, остекленевшими гла-

зами. В течение буквально трёх-четырёх секунд на моих глазах

он поджёг тряпку, которая мгновенно вспыхнула, и швырнул

свой снаряд в сторону сгрудившейся на другом конце чёрной

массы бобби. Прямо в нескольких шагах перед их колонной

сразу заполыхал весёлый костерок. Когда он развернулся, и

мы с ним чуть не столкнулись лоб в лоб, он истошно завопил

мне в лицо: «Они хотят запретить рэйвы, приятель!». И со всех

86

Теряя наши улицы

ног помчался дальше в обратном направлении. Он сделал это

весьма вовремя, потому что с другой стороны начала наступать

толпа оппонентов в касках, колотящих резиновыми дубинка-

ми по плексигласовым щитам, под отрывистые команды гар-

цующих на лошадях офицеров, затаптывая своими тяжёлыми

сапогами весёлые язычки пламени, сметая всё на своём пути

и тесня толпу рэйверов. Бросившийся мне в кровь адреналин

заставлял меня стремительно трезветь. Это был неравный ба-

клан. Я отступал вместе со всеми, ища глазами пути отступле-

нию, готовый в любой момент встать на лыжи, через кусты и

оградки. Меньше всего мне хотелось пропустить свой рейс в

полицейском участке. Однако и эта масса разъярённых гедо-

нистов вокруг меня вовсе не собиралась сдаваться так просто,

движимая чувством вполне справедливого негодования. Как я

узнал позже, дело было в том, что английское правительство

приняло Билль об уголовном правосудии, которым отныне

фактически запрещались массовые сборища молодёжи, имев-

шие целью потанцевать и повеселиться. Хотя эти бедные люди,

всю жизнь изнывающие в конкурентной борьбе за кусок хле-

ба или за местечко потеплее, и так уже абсолютно разучились

расслабляться и непринуждённо общаться, кроме как под воз-

действием химических веществ, их вымученное веселье всё

равно показалось слишком опасным для общественного по-

рядка правящим классам этой страны, возможно, самым кон-

сервативным в мире.

Толпа, развивая свой эмоциональный импульс противодей-

ствия, так и продолжала теснить ментов, в т.ч. при помощи гра-

да камней, бутылок и прочих метательных предметов, пока те, в

конце концов, не были полностью выжаты из границ Гайд-парка.

Этот перелом в борьбе был ознаменован ликующим рёвом вос-

ставших масс и ростом децибелов в усилителях. Повсюду вокруг

меня народ лихорадочно, словно в последний раз в жизни, гло-

тал таблы, запивая из пластиковых бутылок с кетамином, потому

87

Альберт Спьяццатов

что со временем, когда одной уже начинает не хватать, тебе нуж-

на вторая, третья, седьмая, пятнадцатая. Наглотавшись колёс,

они принимались, с механической регулярностью трепать друг

друга по плечу и резиново улыбаться, старательно изображая

доброжелательность. Я спохватился, вспомнив, что уже сильно

подзадержался здесь из-за всех этих событий, и что мне следо-

вало поторопиться, чтобы успеть на рейс домой. Я развернулся

и быстро, без оглядки, заспешил прочь.

Из парка мне вслед донеслось дружное пение хором:

«INGLAN IS A BITCH! INGLAN IS A BITCH!».1

1

46GCE4€

88

IV глава

Год, когда в Алма-Ате

прорвало панк

Альберт Спьяццатов

1.

Родители Федяна после развала Союза решили мигриро-

вать в Россию. Федян отказался следовать за ними – здесь, в

Алма-Ате, был его город, его друзья, его жизнь. Ему досталась

однокомнатная квартира, в которой я его и нашёл. Он сидел в

одиночестве перед окном и бренчал что-то на электрогитаре.

Пока я рассказывал ему про Англию, он подключил примочку

и начал наигрывать риффы наших любимых панковских песен.

Получалось весьма эффектное музыкальное сопровождение к

моему повествованию. Вдруг он останавливает звучание струн

тыльной стороной ладони и говорит:

- А ты не хотел бы петь в группе?

- Кто, я? Да запросто, - для меня это было то же самое, что

сорваться куда-нибудь. Продолжение приключений.

- Я давно об этом думаю. Ты как раз подходишь. Ритм-секцию

подобрать не проблема. По городу хватает басистов и барабан-

щиков, которым нечего делать.

Складывалось такое впечатление, что Федян только меня и