Падь

Наташа чувствовала на себе изучающий взгляд барона. Она уже привыкла, что её здесь рассматривают, как диковинку. Дома она, как большинство девушек её возраста, ничем не выделялась. Кто хотел привлечь мужское внимание, использовали броский яркий макияж, вызывающе одевались. Всё внимание мужчин доставалось им. Сюда бы одну из них: в коротких джинсовых шортах и топике, в обуви на платформе с высоченной шпилькой, боевой раскраской лица а-ля-вамп и причёской девочки-эмо. Ещё татуировочку на спинку и животик. Здесь бы все замертво упали! Наташа едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.

Обед, как и завтрак, проходил в молчаливой тягостной обстановке. Никакого сравнения с обедами в семье Ильиных: с шутками, обсуждением предстоящих дел, ненавязчивым бормотанием телевизора на стене. Иногда — недовольным бурчанием мамы на отца, закрывшегося раскрытой газетой.

Подвинув к себе небольшую пустую мисочку, Наташа отложила туда несколько кусочков рыбы для кота. Подумав, добавила печенье для собак. Перехватив вопросительный взгляд Бригахбурга, ответила на его немой вопрос:

— Это для кота и собак. Они ждут.

— Их всех кормят, — продолжил есть мужчина.

— Я хочу их навестить.

— Кошка, которая на кухне? — перестав жевать, его сиятельство покосился на Дитриха.

— Нет. Кот. Чёрный. В парке видела.

— У нас нет чёрных котов, — подняла взор от тарелки баронесса. — У нас никогда не было чёрных котов. Я бы знала.

— Я его держала на руках и гладила, — не уступала Наташа. Из неё эта «овечка» хочет сделать… кого?

— Чёрный кот, — задумчиво произнёс Дитрих. — Где-то я уже слышал про него или… видел.

Агна побледнела, уставившись на иноземку, пристально её рассматривая:

— Дитрих, ты прав, — кинжал дрогнул в её руке, ударяясь о серебряное блюдо. — Помнишь? В платье из солнечных лучей и лунного сияния? — откинулась она на спинку стула, глядя на русинку полным удивления взором. — А глаза её цвета камня богини Исиды. Она может читать мысли, превращать сны в явь, видеть прошлое и предвидеть будущее. Она погубит всех нас! — хохотнула она истерично, указывая на Наташу кинжалом.

— Сны в явь, — беззвучно прошептал Герард, уставившись на Птаху.

Юфрозина, ничего не понимая, не спускала глаз с Бригахбурга, любуясь им, всё ещё веря, что он сделает выбор в её пользу.

Наташа не выдержала:

— Что?! — прозвучало с вызовом. Все смотрели на неё, вытаращив глаза. — Нашли душегубку! Где вы видите лучи? Это обычное платье из Индии! — потрясла она подолом под столом. — А чёрных котов на земле больше, чем вы думаете. — И добавила увереннее: — Кот, вообще-то, не чёрный, а тёмно-коричневый. А особо мнительным личностям, — при этом она выразительно посмотрела на Агну, — советую пить валерьянку. — Баронесса уже не казалась ей скромной и тихой и именно в этот момент девушка отбросила последние сомнения, уверовав, чьими руками творится зло в замке.

— Это что, она мне советы даёт? — лицо женщины покрылось пунцовыми пятнами.

— Молчи! — шикнул на неё муж, испепеляя взглядом. — Устроила склоку. Про чёрного кота говорила Грета.

Агна открыла рот, чтобы возразить, но…

— Молчать! — загремел голос графа. — Я вижу все уже сыты. Идите.

Он, отбросив на стол кинжал, опрокинувший пустой кубок, откинулся на спинку стула и тяжело протяжно вздохнул, глядя на пустующее место русинки.

* * *

— Пойдёшь со мной в парк кота кормить? — Наташа держала мисочку с лакомством. Пиксида в сумочку не поместилась. Пришлось забежать в комнату и положить её на выступ позади треноги.

Графиня пожала плечами и не спеша пошла к выходу.

— Идём. Я ещё там не была.

Аланы заметили их издалека. Приветливо лая, бросились на ограждение вольера.

Юфрозина, морщась от громкого лая, к ним не пошла. Собак она не боялась, но и не любила. Котов тоже.

Из примыкающей к вольеру клети слышалось тонкое повизгивание щенков. «Пять», — улыбнулась Наташа, заглядывая в щель между штакетником. Крупные, на крепких, широко расставленных лапах, с ещё не вылинявшей щенячьей мягкой и пушистой шёрсткой, они казались плюшевыми. Так хотелось всех загрести и пощупать. В соседнем вольере послышался заливистый лай. Охотничьи собаки разных окрасов и возрастов, незлобиво крутились у ограждения, привлекая к себе внимание. Девушка растерялась. Столько собак одновременно в одном вольере, пусть даже и большом, она не видела.

Остановившись у аланов, она осторожно просунула руку с печеньем между штакетинами, ласково приговаривая:

— Ах, монстрики мои маленькие, вы ведь не оттяпаете мне руку вместе с печеньем?

Собаки торопливо выхватывали лакомство, мгновенно проглатывая, при этом почти не касаясь пальцев благодетельницы. В завершение тщательно вылизали её пустые ладошки, виляя хвостами и глядя на неё преданными глазами. Наташа потрепала их по загривку, насколько достала рука:

— Вот ведь как получается: вы намного лучше многих людей. А с виду такие грозные. И защитить, наверное, сможете в случае опасности. Ну, ладно, пойду, пройдусь. Пока-пока! — помахала им, услышав в ответ раскатистый лай.