Падай, я ловлю (СИ)

– Ты лучший в мире начальник, – фыркаю, не сумев сдержаться.

– Сократи уже до просто «лучший в мире», – поворачивается и нахально мне подмигивает, а потом выбирает все снимки и пересылает на один номер. – Все мои у Сергеича. Держим кулачки. – Дима вертит телефон, зажав между большим и средним пальцем, а я в самом деле дышу через раз, пока не приходит ответ. – Не из моих, – объявляет довольно. – Опять же нихрена не доказывает, искать хахаля Крис придется самим, но мне все равно приятно. Вечерочком в баре аккуратно поспрашиваю, вдруг знакомый чей, а пока лично я спать.

– А лужу с пола и брызги со стены ты убрать не хочешь? – интересуюсь брезгливо, краем глаза видя и то, и другое.

– Я? – несказанно удивляется Дима. – Точно нет. Собачник приедет, подотрет, – снова широко и со звуком зевает и бормочет, поднимаясь: – Хороший парень, безотказный. Если менты нагрянут, просто забейте.

– Ахренеть, – провожаю его очумелым взглядом.

– Зотов, – пожимает плечами Родион. – Хрен знает, что должно произойти, чтобы он всерьез напрягся. Пошли, воздухом подышим, ты какая-то бледная.

– Да как-то не привыкла к подобному времяпрепровождению, – ворчу и хватаюсь за его протянутые руки, а он выдергивает меня из уютного плена дивана, но силу не рассчитывает и я врезаюсь в него. – Так нос расквасить можно, – бубню, растирая его, чтобы спрятать за ладонью хотя бы часть ликования от столкновения с прекрасным.

– Еще вчера ты была тяжелее, – заявляет невозмутимо и первым идет в прихожую, а я немного притормаживаю, откровенно заглядываясь на его крепкий зад, пока он не исчезает, как мираж.

Спустя полчаса подъезжает крайне деятельный юрист, пока мужчины подписывают документы я хожу по квартире, до конца не осознавая, что скоро буду тут жить, но отмечаю, что владелец успел упаковать пару чемоданов и приготовил целую стопку пока разобранных картонных коробок. Оперативно, ничего не скажешь.

– А ты когда собираться планируешь? – спрашиваю у Туманова на улице.

– Пока не придумал, – бормочет и чешет бровь. – Лучше бы сегодня. Еще уборка и освежить стены, а это время. Посидишь у Зотова? Компанию составить не предлагаю.

– Я… можно я лучше поработаю? Сегодня пятница, наверняка кстати прийдусь. К тому же, Зотов сам собирался в бар, а ты велел туда ни ногой, – кротко опускаю взгляд и жду вердикта.

– Какая ж ты хитрющая, – тянет возмущенным шепотом. – И я пока не понял, чем тебе там намазали, что ты на работу так рвешься, но если узнаю что-то, что мне не понравится…

– Не узнаешь! – заверяю поспешно, а Туманов кривится:

– Успокоила.

Снова опускаю глаза и предлагаю себе хоть изредка задумываться над тем, что говорю.

– Ладно, – соглашается без охоты. – В качестве исключения. Но ты будешь мне должна.

– Что? – мямлю, все также разглядывая асфальт.

– Улыбнись, – говорит неожиданно.

– Что? – удивленно вскидываю голову и привычно таращусь на него.

– Улыбнись, – повторяет и подает пример, раздвигая губы в неискренней улыбке. – Вот так.

– Да что-то настроения нет, – бормочу, присматриваясь к нему.

– Мне погано от того, что ты украдкой плачешь.

– Я не…

– На мать в свое время насмотрелся, Саш. Ученый. – Снова опускаю глаза и вяло пожимаю плечами. – Иди сюда, – обнимает одной рукой за спину и притягивает к себе, второй поглаживая по голове. – Хочешь плакать, плачь в меня. Я виноват, мне и отдуваться.

– Хочешь, чтобы улыбалась? – проговариваю задумчиво.

– Хочу.

– Сбрей бороду.

Родион прыскает и тянет через сдавленный смех:

– Окей. Но ты понятия не имеешь, на что подписалась, девочка.

Глава 31

Выходить не в свою смену – плохая идея. Но узнаю я об этом не сразу. Поначалу вроде ничего, если не брать в расчет, что вторая девочка на баре поздоровалась со мной сквозь зубы. Можно понять, чаевые теперь делить и на меня. И принялась я, значит, отбивать свою долю, виртуозно жонглируя бутылками. Что сказать, люблю это дело: смотрится прикольно и самой нескучно. Но девушка отчего-то смирила меня презрительным взглядом, а когда нарочно толкнула, я поняла, что дружбы не выйдет.

С официантками тоже не задалось. Одна засмотрелась на меня, возвращаясь с подносом, споткнулась и растянулась на полу, побив кучу стаканов, а обвинила в своей неудаче почему-то меня. Остальные ее поддержали.

К двенадцати атмосфера в недружном женском коллективе накалилась настолько, что внезапное появление у бара Дани я сочла благом.

– Привет, солнце, – приветствует ласково и садится на высокий барный стул, пристраивая руки на стойке.

– Что будете пить? – пытаюсь держаться в рамках и не афишировать наше близкое знакомство.

– Ты знаешь, – отзывается, когда я подхожу.

– Все в порядке? – спрашиваю тихо, мешая на стойке рядом с ним «Три мудреца».

– Не знаю. Наверное, да, – слабо пожимает плечами. – С отцом разговаривал. Сказал, хочу развестись. Заебало. И что, если он возражает, свою волю может обозначить в завещании. А он знаешь, что сказал? – хмыкает и смотрит на меня со смесью радости и злости. Странное сочетание, наливать ему как-то враз перехотелось: совсем колпак уедет.