Падай, я ловлю (СИ)

– Ты, донь, абы кому руку помощи не тяни. Не ценится это. Я про сына его много чего интересного слышал, яблоко от яблони недалеко упало. Не знаю уж, чего он там охранял, да я бы ему и мешка картошки не доверил. Прости, что сорвался так, хорошо сидели, да память пока не подводит.

– Ничего, пап, – крепко обнимаю его, – посидим еще.

– Посидим, обязательно, – улыбается папа.

– А вам с собой продукты не надо? На рынок может сбегать, хоть мяса взять, там поди и нет ничего.

– Все есть, там и магазин, и свое продают. А на рынок не ходи. Проводите и поезжайте.

– А с рынком что не так? – с удивлением оборачиваюсь на строение позади платформы, в десятке метров.

– С рынком все в порядке. И мясо там хорошее. Но Родион твой, сразу видно, при деньгах, а народ завистливый тут и злобный. Вон там на углу пивнушка открылась, года два как. Я тоже, бывало, захаживал. А потом перестал, вся мразь с района туда полезла. Точно с зоны их прямиком сюда везут, тьфу. Так что поезжайте, донь. Береженого Бог бережет.

– Знаешь, где у нас Кипр нынче? – хмыкаю уже в машине.

– Где? – с любопытством разворачивается ко мне Туманов.

– В речке-вонючке за заводом, куда всю отработку от станков сливали, – отвечаю не без злорадства и пересказываю то, что узнала от папы.

– Я смотрю, Маратов-младший не без фантазии, – хмыкает Туманов задумчиво. – И то, что мать ему фамилию поменяла, только развязало руки. Ладно, еще обсудим. Почти два, надо торопиться.

К дому подъезжаем за пару минут до назначенного времени, а Васька уже там. Реально сидит на табуретке под моим окном, которую каким-то чудом еще не уволокли, и сверлит нас хмурым взглядом.

– Я не при чем, – выдаю трусливо и первой забегаю в подъезд и в квартиру.

Закрываюсь в комнате, прихватив из чулана чемодан, и не выхожу, пока кто-то не стучит в дверь.

– Эй, заяц! – посмеивается Туманов.

– Он ушел? – шепчу, воровато выглядывая.

– Ушел. Но обещал вернуться.

– Это еще что значит? – хмурюсь и открываю дверь полностью.

– А то, что вечером мы все вместе едем в деревню. Он хочет сам осмотреть место преступления. Оба.

– Блин, – выдыхаю разочарованно. – А никак нельзя было его убедить не влезать?

– Скорее он меня убедил в том, что без него не обойтись, – с виноватым видом чешет бровь. – И велел передать, это тебе за то, что не рассказала сразу. То есть, примерно где-то из машины, когда тебя подстрелили в том районе, куда он велел тебе не соваться.

– Понятно, – мямлю с кислой физиономией, а Родион легко поднимает мой чемодан.

– Паспорт взяла?

– Угу, – выдавливаю, вновь чувствуя, как ускоряется пульс.

– Отлично. По пути можешь выбрать дату, – я закрываю глаза, пытаясь принять реальность, а потом чувствую прикосновение его руки на своих ногах и успеваю только завизжать, когда он перекидывает меня через плечо и распрямляется.

– Зачем?! – верещу, обхватив его обеими руками.

– Только так надо самую красивую девочку с района утаскивать в ЗАГС, – отвечает со смешком и, дерзко шлепнув меня по попе, снова хватается за чемодан.

Глава 43

– Пятого октября, – выпаливаю весьма громко, до сих пор чувствуя головокружение.

Люди за соседними столиками косятся, Родион проглатывает суп и улыбается:

– Почему?

– Суббота, на дорогах свободнее, – мямлю, не глядя ему в глаза, – есть шанс попасть в бабье лето, деревья в золотистой листве, красиво, число мне нравится, а ты сам сказал, выбирай, как если бы…

– Я помню, Саш. Просто было интересно. Пятого. Мне нравится. Как тебе этот ресторан?

– Так мы на смотринах? – улыбаюсь и на мгновенье отвожу взгляд. – Тут симпатично.

– Симпатично? – презрительно вздергивает губу и оглядывается: – Где официант? Нам нужен счет.

– Прекрати, – смеюсь тихо. – Ресторан – последнее, что меня волнует. На самом деле, важно только одно.

– Платье?

– С кем, – роняю тихо и затыкаю себе рот ложкой.

– Понял. Тогда пошли все на хер, после росписи укатим на моря.

– В смысле?! – давлюсь и долго кашляю в салфетку. – Сбрендил? А подарочки?!

Родион наклоняется над столом, выплевывает в тарелку все, что было во рту и срывается на громкий гогот, попутно вытирая лицо.

– Повезло, что о твоей меркантильности я узнал до свадьбы, – продолжает посмеиваться, но уже тише.

– Меркантильность! – фыркаю презрительно. – О, нет, мой дорогой, тут дело вовсе не в деньгах.

– Неужели? – смотрит на меня с ухмылкой.

– Представь, – играю бровями, подаваясь чуть вперед и он делает то же самое. – Все спрашивают, что вам подарить? Что нужно молодоженам? Может, что-то в дом? А я такая, «о, нет, что вы, у нас всего предостаточно». Если подруга, добавляю невзначай «у меня мужик просто богатый», – паясничаю, опуская взгляд, а Родион сдавленно хрюкает, но не перебивает. – Ну и дальше я такая «нам было бы очень приятно, если бы вы сделали что-то своими руками». Любой пустяк, открытка, что угодно! Я умею быть милой, они стопудов купятся, – делаю паузу, а Туманов поджимает губы, пытаясь не рассмеяться.

– Стопудово, – медленно моргает в подтверждение.