Падай, я ловлю (СИ)

– Я там пока привязанный сидел, с мужиками потрепался. Выносили они, а стреляли игроки. А Ильин и остальные так чисто, для понта. Не оправдание, конечно, можно пришить и организацию азартных игр, и преступной группировки, но…

– Не докажешь, – вздыхаю.

– Не докажешь, – подтверждает удрученно. – Ильин свое наказание все равно получит. Марина.

Тихо смеемся и тепло прощаемся.

– Все, погнали, – психует Зотов, когда я выхожу.

Если честно, не знаю, зачем мы едем с ним. Он уверяет, что для моральной поддержки. По факту, просто стоим в сторонке, пока он не самым уверенным шагом идет к девушке, сидящей на лавке у подъезда в свадебном платье.

Она красива. Такой особенной стервозной красотой. Жгучая брюнетка, резкие черты лица, большие полные слез глаза. Карие, почти черные. Яркие губы, не особенно гармонирующие с ее восьмимесячным животом, поплывшая тушь, дерзкий взгляд, направленный на Зотова.

Он подходит, говорит что-то. Она ухмыляется, встает, выпячивая своего малыша. Зотов машинально опускает взгляд, морщится. Снова что-то говорит, пытается взять ее за руку, поддержать как-то. Потом достает из внутреннего кармана пиджака пухлый конверт, протягивает.

– Пизда ему, – комментирует Туманов, а я часто киваю, соглашаясь.

Думаю, Дима и сам понял. Этот ее взгляд… она сожгла его заживо на том самом месте. А потом сжала кулак и вмазала ему в нос со всей силы.

– Ай, – морщусь, утыкаясь носом в руку Туманова.

– Самое интересное пропустишь, – хмыкает Родион. – Как зарождается большое и светлое.

Сразу же поворачиваю голову и внимательно наблюдаю за Зотовым. Из носа кровь хлещет, он вытирает ее рукой до самого рукава белоснежной рубашки, смотрит в глаза дерзкой девушки. Она – отвечает прямым пылающим взглядом. Часто дышит, грудь из выреза платья выпрыгивает, кулаки все также сжимает, но смотрит, глаз отвести не может.

Зотов достает из конверта деньги, выбрасывает их в урну у лавки. И, зараза такой, своей собственной кровью рисует на конверте номер телефона. Вкладывает ей в руку и возвращается к нам с таким выражением лица, будто встретил свою смерть.

– Случается, – поддерживает его Родион, похлопывая по плечу.

– Да не, – морщится Зотов и трясет головой, разбрызгивая кровь.

– Да да, – хихикаю и беру его под руку.

– Нет, – хмурится, садясь в машину. Демонстративно не смотрит в окно, хотя она не сводит с нас глаз.

Молчим с Тумановым, неуместные обстоятельствам улыбки от уха до уха.

– Нет, – повторяет твердо, выходя у дома.

– Как скажешь, – ухмыляется Туманов. – Ладно, до завтра. Саше еще вещи собирать.

– Да в пизду вас, – отмахивается расстроенный Дима и идет к подъезду, а я опускаю голову, пряча гримасу разочарования.

Плакать хочется невыносимо! Но я держусь, до самой своей комнаты. Закрываюсь и только после этого даю волю эмоциям, закрыв лицо подушкой. Кольцо со своего пальца срываю, отшвыриваю. Потом ищу, конечно. Кладу на тумбочку, аккуратно. Ни к чему эти истерики. Все строго по договоренности.

Собираю вещи, умываюсь, сижу немного, пока краснота с лица не пропадает. Натягиваю дежурную улыбку и выхожу.

Родион подхватывает мои вещи, несет в машину. Смотрю на все происходящее будто со стороны. Не верится… Все жду чего-то, жду, а ничего не происходит. Разговор не клеится, в машине по большей части молчим. Злюсь, негодую! Ну не больная же я? Нездоровая, может, сердце болит, нутро на куски раздирает, душа навынос, но и не сумасшедшая! Говорил, намекал! Или нет… Двадцать раз с силами собираюсь, намереваясь выложить ему все о своих чувствах и столько же раз не могу выдавить из себя ни слова.

– Спасибо, – роняю тихо, когда он ставит мои вещи в прихожей.

– Всегда к твоим услугам, – отвечает с дежурной улыбкой.

Неловко обнимаемся на прощанье, говорим друг другу скупое «пока», он выходит, а я закрываю дверь.

Глава 60

Десять дней.

Прошло ровно десять дней с того самого, когда мы распрощались. Он не звонил, не писал, не объявлялся, а я выплакала все глаза, по вечерам опасаясь включать свет, чтобы случайно не увидел брат. Не знаю, как я буду объясняться с близкими. Не знаю, что скажу им. И не знаю, как набраться смелости и объявить мужчине, с которым был лишь ничего не значащий секс, что беременна.

Наверное, он будет рад. Ведь дети – это здорово. Маленькие розовощекие пухляши, разве есть на свете что-то прекраснее? Я о таком не знаю. Я предвкушаю, оттягиваю поход к врачу и разглядываю под одеялом в интернет-магазинах детские вещи. А прячусь, потому что меня пугают цены. И желание скупить разом все. Только бы не девочка: от милых нарядов будет ломиться шкаф, а кормить грудью до ее восемнадцатилетия точно не выйдет. Это при условии, что я так и останусь трусихой…

«Надо что-то делать!» – приказываю себе мысленно и решаю начать с теста. Да, его я тоже боюсь делать. Страшно, потому что одной.

Собираюсь и чуть ли не кустами крадусь в аптеку. Встаю в очередь, витая в своих мыслях, мимоходом слышу разговор фармацевта и старушки, а когда наступает моя очередь, брякаю:

– Тест на беременность, пожалуйста.

– Какой? – уточняет фармацевт с улыбкой.