Падай, я ловлю (СИ)

– Вот этот, – слышу знакомый голос и хватаюсь рукой за прилавок, пытаясь удержаться на ногах. – Спасибочки, – лопочет Иринка и прикладывает к терминалу свою карту. Забирает тест и выволакивает меня на улицу, ухватив за локоть. – Кому-то крышка, – шипит мне на ухо.

– Кому? – переспрашиваю пискляво.

– Я пока не поняла, – отвечает с вызовом. – Либо тебе, либо Туманову. Но кому-то точно!

Как на буксире меня тащит до самого дома. Притоптывает ногой, пока я вожусь с ключами. Напирает на меня своим пузом, проталкивая в тесную прихожую. А потом прикрикивает:

– А ну рассказывай!

– Да все в порядке, – мямлю с неохотой.

Ира разворачивает меня лицом к зеркалу и тыкает пальцем.

– Это – не в порядке.

Я и вправду выгляжу не очень. Синяки под глазами, впалые щеки, глаза красные, веки отекшие. Вроде и ничего, если не приглядываться… или если не знать меня и вообще видеть впервые.

– Мы… мы… – всхлипываю, вновь роняя горькие слезы.

– Расстались? – ахает Иришка с ужасом. Хватает мою правую руку и вторично ахает.

– Не встречались, – реву белугой, разворачиваясь к ней и пристраивая голову на ее плече.

– Солнышко, перестань, – причитает сквозь слезы, – не плачь, Саш, мы сейчас подвал затопим! И что значит не встречались? Что за глупости! А ну рассказывай! – последнее в приказном тоне, да еще и за плечи меня хватает, отрывая от себя.

– Ну вот так, – слегка развожу руками и шмыгаю носом. – Не по-настоящему все было. Не проси подробности, не расскажу.

– Ой, да знаю я все ваши подробности, – закатывает глаза и скидывает балетки. – Пойдем сядем, стоять невозможно. Жарища… – с последним согласна, так что прямо на ходу стаскиваю сарафан и на кровать сажусь в одном белье.

– Что ты знаешь? – уточняю осторожно, сощуриваюсь на нее.

– Что Туманов втянул тебя в какое-то дерьмо, но Васька все ему простил, потому что не специально и вообще нормальный мужик. Нормальный же мужик, Саш… как так вышло?

– Ну, как… договорились на берегу, что ничего серьезного. Переплыли, не утонули, и на том спасибо.

– А он знает? – вертит тестом у меня перед носом.

– Сама еще не знаю, – огрызаюсь, выхватывая коробочку.

– Я не понимаю. Ты ж втрескалась, я не слепая.

– И что? – бурчу тихо. – Это не взаимно.

– Что? – удивляется и рявкает: – Ты дура, что ли?!

– Чего орешь? – отодвигаюсь от нее и хмурюсь.

– Он от тебя комаров отгонял! Гребаных комаров, Саша!

– А ты откуда знаешь?

– Оттуда, – ехидничает и кривляется. – Мужики в твоей семье те еще сплетники. Как засядут вечером и давай Сашеньку с Родионом обсуждать.

– Откуда знаешь? – повторяю свой вопрос.

– Ну так по громкой же, Господи! – взвизгивает Иришка возмущенно. – Не тупи!

– Да хватит орать на меня! – взвизгиваю в ответ.

– Так, дышим, – Ирина прикрывает глаза и делает глубокий медленный вдох. – Тупица, – бормочет на выдохе, а я недовольно кривлю губы и скрещиваю руки под грудью, пока она медитирует. – Ты еще тут? – удивляется, резко открыв глаза. – Быстро встала, трусики красивые надела, чем-нибудь бесстыдным прикрыла и бегом! Не, реально, что это за панталоны на тебе? Я себе такого даже сейчас не позволяю. Жуть. Мою пробабку в похожих хоронили.

– Дура, – не выдерживаю и прыскаю. – Просто шортики.

– Так под ними еще одни, нормальные? – смеется Ира, а я подхожу к шкафу, достаю первое попавшееся платье и швыряю в нее. – Цыц, – шикает на меня с улыбкой. – Приводи себя в порядок и рассказывай. То, что я не могла услышать от мужа.

Выкладываю все. Как на духу, как на исповеди, от и до. Ира почти не перебивает, только время от времени закатывает глаза, а потом ставит диагноз:

– Дура.

– Я терплю тебя только из-за племянника.

– Неправда, – отмахивается беспечно. – Борисов твой развелся?

– Я откуда знаю? Мы не общаемся. Вот эти? – выуживаю из шкафа кружевные трусики.

– Слишком откровенно. Подумает, что ты готовилась.

– А я чем занимаюсь? – бурчу недовольно.

– Неважно. Важно то, что подумает, – замечает наставительно, надменно прикрывая веки.

– Эти?

– Зачетные, – удовлетворительно кивает. – У меня похожие есть, Ваське нравятся.

– Сжечь, – брезгливо морщусь и швыряю их через плечо. Ира ржет в кулак, а я достаю следующие.

– Сойдет. И сделай тест.

– Нет. Почему ты про Даню спросила?

– Да. Потому что очевидно, Родион ждет, не закрутится ли у вас снова. Благородно, но тоже тупо.

– Просто тупо, – ворчу, а она бросает мне коробочку с тестом.

– Сделай.

– Я не хочу одна, Ир, – хнычу со слезами на глазах. – Если ты права, если все именно так, если…

– Иди уже, – подгоняет с улыбкой и покачивает головой.

Вылетаю на улицу и понимаю, что ключи от машины Туманов мне так и не отдал.

Вызываю такси, жду вместе с Ирой, прохаживаясь возле лавки, на которую она осела, всю дорогу до дома Туманова кусаю губы. Залетаю в подъезд, приветливо взмахиваю консьержу, еще пять ступенек, кнопка звонка и сумасшедшее желание дать деру.

Но я стою. Минуту, вторую, теряя не просто решимость, но и веру в человечество. Спустя пять сдаюсь, понуро опускаю голову и иду на улицу.

– Родиона Сергеевича со вчера не было, – доверительно сообщает консьерж, а я вымучиваю улыбку.

– Спасибо.