Падающая звезда

– Центр управления, господин президент. На «Прометее» произошли события, о которых я хотел бы доложить вам и мистеру Дилуотеру. – Голос шел из репродуктора на столе, ясно слышный всем присутствующим.

– Он здесь, рядом, Флэкс. В чем дело?

– В ядерном двигателе «Прометея». Неисправность найдена. Повреждена оболочка камеры, и четвертый двигатель выведен из строя. Возможность восстановления равна нулю.

– Что-что? – переспросил Бэндин. – Дилуотер, это еще что за тарабарщина? Что он несет, черт подери?

– Повреждена оболочка, металлическая обшивка двигателей, которая защищает их во время взлета. Это, вероятно, произошло, когда не смог отделиться ускоритель. Починить двигатель невозможно.

– Вы хотите сказать, что «Прометей» тоже застрял там и ему грозит та же судьба, что и у той железяки, которая разметала английский город?

– Не думаю, что положение настолько плохо, сэр. Видимо, четыре остальных двигателя не пострадали. Разрешите, я поговорю с Флэксом? – Бэндин кивнул. – Хэлло, Центр. Что предпринимается, чтобы использовать остальные четыре двигателя?

– Компьютер как раз сейчас просчитывает варианты. Мы сообщим вам, как только решение будет найдено.

– А это возможно? За оставшееся время?

– Это единственный шанс. Одну минуту, пожалуйста… – На другом конце послышался шум голосов, затем Флэкс снова заговорил:

– У нас есть просьба с «Прометея». Они хотят поговорить с вами.

– Соедините, – велел Бэндин.

– Мне не хотелось бы беспокоить вас, господин президент…

– Беспокоить! О чем же нам еще думать, пока эта штука не поднимется, куда ей положено! Соедините их с нами, Флэкс.

– Слушаюсь, сэр.

Пока переходили с радиосвязи на телефон, слышались потрескивание и щелчки. Это продолжалось несколько минут, потом Флэкс дал добро.

– «Прометей», вы на связи с директором Дилуотером, который в данный момент находится у президента. Говорите.

– Господин Дилуотер, господин президент, майор Уинтер на связи.

– Давайте, Патрик, – сказал Дилуотер.

– Вы знаете о наших трудностях с атомными двигателями?

– Да.

– Так вот, мы смотрим на табло, и, похоже, перед нами серьезная проблема. Видимо, мы не укладываемся в сроки.

– Что вы имеете в виду?

– Теперь, когда последняя ступень отделилась, изменив массу корабля, у нас есть приблизительно двадцать восемь часов до того, как мы сойдем с этой орбиты и войдем в атмосферу. Пока что все это остается в силе. Учитывается время, необходимое для запуска двигателей, мы можем не уложиться в столь короткий срок и не успеть вовремя покинуть эту орбиту. Вы понимаете?

– Да, конечно.

– В таком случае я хотел бы узнать, как вы планируете снять экипаж с корабля, прежде чем он войдет в плотные слои атмосферы?

– Экипаж... собственно, никак. Мы не рассматривали такой возможности.

– Что ж, надеюсь, вы рассмотрите ее теперь. – На сей раз голос Патрика прозвучал достаточно резко.

– Да, разумеется. Но вы же знаете, что транспортный корабль вам на замену должен был отправиться не раньше чем через месяц. Понадобится не меньше шести дней, чтобы вывести его на старт.

– Я знаю. Но я думаю про Советский Союз. У них есть рабочий транспортный корабль, способный совершить стыковку на орбите? Или, может быть, он в ведении их ВВС? Они выполняют челночные рейсы на орбитах с малым периодом обращения. Есть у них сейчас что-нибудь на ходу?

– Я не знаю. Но здесь находится генерал Бэннерман, я спрошу у него. – Он взглянул на Бэннермана, вопросительно вздернув брови.

– Ответ отрицательный, – сказал Бэннерман с бесстрастным лицом. – Челнок будет готов через несколько дней. Его нельзя запустить за десять оставшихся часов.

– «Прометей», вы слышали?

– Да. Но мы все же хотим знать, что есть у советских. Пожалуйста, сообщите как можно скорее.

– Хорошо. Одну минуту, «Прометей», с вами хочет говорить президент.

– Говорит ваш президент, майор Уинтер. Я лишь хотел сказать, что наши сердца постоянно с вами и вашим экипажем. Первостепенное значение придается безопасности и успеху полета «Прометея» и, конечно, вашей личной безопасности. Будьте уверены, будут предприняты все возможные усилия для обеспечения вашей безопасности и успеха полета.

– Спасибо, господин президент. Конец связи.

– Парень довольно груб, – сказал Гродзински. – Ему не мешает последить за своим языком.

– Они там, конечно, несколько взвинченны, – заметил Бэннерман.

– И все же…

– Заткнитесь, Гродзински, – сказал Бэндин. – Перед нами проблема. Мы должны подумать о тех людях в космосе и о том миллионе тонн всякого американского оборудования, вместе с которым они сейчас летают. Дилуотер, если им нельзя будет помочь, что именно произойдет через двадцать восемь часов?

– «Прометен» войдет в атмосферу. – Он снял очки и растирал воспаленную переносицу. – А что будет потом, точно сказать нельзя. До сих пор ни один корабль, равный «Прометею» по массе, в такую ситуацию не попадал. Он может взорваться и сгореть, а может и выдержать – и упасть на поверхность Земли целиком.

– Вы что, хотите сказать, что возможно падение еще одной ракеты? Как в первый раз?