Падающий дождь

Выписка не радовала его, хотя он уже давно начал замечать, что кофе здесь отдает хлоркой, и вообще госпитальная жизнь, вначале казавшаяся райской, успела осточертеть. Все же он жалел, что врач признал его здоровым. Был бы шок сильнее, отправили бы на лечение в Штаты. Или бы совсем демобилизовали…

За неделю до выписки в палату ввалился пьяный Клиф.

— Ну как, Джонни? — спросил он, плюхнувшись на койку Гранта. — Надумал ты наконец переписать свой отчет? А то не знаю, как тебя, а нас собираются забросить вертолетами на оборону форпоста в самое пекло, в самое сердце вьетконговской территории. Это все из-за тебя, Джонни! Так и знай!

Грант не знал, как ему поступить. Мучительно искал выхода и не находил его. Теперь он внутренне соглашался с матерью и Шарлин. Не ту дорогу выбрал он в жизни. Будь он унтер-офицером, он отслужил бы свой срок, а потом, подобно Дункану, посвятил бы себя борьбе против грязной войны, против военщины…

Дональд Дункан… Грант все чаще думал о нем в эти дни первого настоящего морального кризиса в своей жизни. Дункан, «герой» вьетнамской войны, мастер-сержант «зеленых беретов», сражался восемнадцать долгих месяцев в самых гиблых местах Южного Вьетнама, тридцать два раза прыгал или высаживался в тыл Вьетконга, Дункан — кавалер «Бронзовой звезды» и других орденов. Перед самой демобилизацией командование представило его к «Серебряной звезде» и «Легиону заслуги», но теперь ему не видать этих орденов, потому что, демобилизовавшись, он стал выступать против «самой грязной и непопулярной войны Америки», сделался военным редактором «Рэмпартс», этого журнала воинствующих «голубей», пишет книгу, разоблачающую индокитайскую авантюру Пентагона.

«В конце концов, я решил, что все сплошная ложь. Мы не защищаем свободу в Южном Вьетнаме. Там нет никакой свободы, — смело заявил Дункан. — Мне пришлось прожить тридцать пять лет, провести десять лет в армии и прожить восемнадцать месяцев в личном соприкосновении с идиотизмом этой войны, чтобы понять это».

Так поступил бывший мастер-сержант Дункан. А подполковник Вэн не стал ждать демобилизации, не побоялся расстаться с погонами…

Как же поступит он, капитан Джон Улисс Грант-младший?

Бреясь электробритвой, он внимательно рассматривал себя в зеркале. На висках, когда он смыл краску, оказалась седина. У рта проступили новые морщины — отпечаток горечи, растерянности и страха. Лицо человека, побывавшего на том свете. На что способен человек с таким лицом? Неужели на повторение пройденного?

Он попытался посмотреть на себя со стороны. Джон Грант: наполовину жертва, наполовину палач; сын и пасынок Америки; ее цвет и ее позор; убийца поневоле, с несмываемой грязью на руках. Джон Грант: заложник своего времени; робот, бунтующий на коленях; трус, окатывающий сам себя кипятком презрения. Джон Грант: жалкая щепка, попавшая в сточную трубу века.

Когда же, Джон Грант, перейдешь ты от самобичевания к решительной борьбе? «Завтра, завтра, не сегодня»?! А душа уже тронута тленом, уже руки в крови, подточена воля, замарана совесть…

Возьмись за ум, капитан Грант! Ведь ты можешь сказать куда больше, чем мастер-сержант Дункан! Что тебе мешает?! Закон 1940 года о военной службе? Закон, который предусматривает наказание за отказ от службы в армии? Но ведь вся ирония в том, что этот закон был направлен против нацистских агентов-пропагандистов, стремившихся помешать участию Америки в войне против Гитлера!

Между тем резко отрицательное отношение командования и руководства «фирмы» к отчету капитана Гранта и к самому автору несколько изменилось в силу новых неожиданных обстоятельств: неизменно не везло сводным отрядам «беретов», зеленых и красных, в тылу Вьетконга: одна за другой замолкали их рации в горах и джунглях. Начальство отказалось от мысли засадить капитана в военную тюрьму. Но начальство никогда не прощает свои ошибки подчиненным: строптивый капитан, предсказавший крах операции «Падающий дождь», получил командировочное предписание даже не в отдаленный форпост в зоне «Ц», у границы с Камбоджей, густо окруженный со всех сторон вьетконговцами, а в только что сформированную из «красных беретов» команду «черных пижам».

Гранту предстояло стать советником этой секретной команды, состоящей из бывших уголовников, мобилизованных в тюрьмах Сайгона. Маскируясь под вьетконговцев, эти бандиты были одеты в «черные пижамы» и резиновые сандалии и вооружены оружием коммунистических стран. В связи с явно назревавшим новым наступлением Вьетконга на Тайнинь «черные пижамы» готовились к десантированию в джунгли, кишевшие партизанами. Они должны были вести разведку в оперативном тылу вьетконговских батальонов.