Падающий

Некролог попался ей на глаза однажды поздно вечером, в газете шестидневной давности.

Люди умирают что ни день, заметил как-то Кейт. Разве это новость?

Теперь он снова в Лас-Вегасе, а она лежит в постели, листает страницы, читает некрологи. Важность одного из них осознала не сразу. Дэвид Джениэк, 39 лет. Рассказ о его жизни и смерти — короткий, отрывочный: написано наспех, прямо перед сдачей номера, подумала она. И еще подумала: в номере за следующий день должна быть подробная статья. Фотографий не было — ни портрета, ни репортажей о поступках, которые на какое-то время создали покойному скандальную славу. О поступках упоминалось лишь в одной фразе: сообщалось, что Джениэк — артист-перформансист, которого прозвали Падающим.

Газету она спихнула на пол, свет выключила. Легла, подложив под голову пару подушек. На улице взвыла автомобильная сигнализация. Она дотянулась до ближайшей подушки и сбросила ее на газету, а сама легла на спину, ровно дыша, не смыкая век. Полежав так немного, закрыла глаза. Сон был где-то рядом — где-то за горизонтом, за крутым боком планеты.

Она дожидалась, пока сигнализация уймется. И, дождавшись, включила свет, встала с постели и пошла в гостиную. Там, в ивовой корзинке, лежала стопка старых газет. Она поискала газету пятидневной давности, но так и не нашла, ни целиком, ни хотя бы несколько страниц, ни прочитанную, ни непрочитанную. Села в кресло у корзинки, дожидаясь, пока что-то произойдет или прекратится: ждала шума, глухого грохота, сюжетного поворота, — потом встала и пошла в другую комнату к компьютеру.

Расширенный поиск сработал мгновенно. Чего тут только нет о Дэвиде Джениэке, слова и картинки.

Качается, прицепившись к балкону многоквартирного дома на Сентрал-Парк-Уэст.

Висит под крышей здания, перестроенного под лофты, в Уильямсбурге, Бруклин.

Качается под колосниками в Карнеги-холле во время концерта: секция струнных в страхе покинула оркестровую яму.

Качается над Ист-Ривер, прицепившись к мосту Квинсборо.

Сидит на заднем сиденье полицейской машины.

Стоит на перилах чьей-то лоджии.

Свисает с колокольни какой-то церкви в Бронксе.

Умер тридцати девяти лет от роду, по-видимому, ненасильственной смертью.

Несколько раз его задерживали за преступное нарушение права частной собственности с причинением вреда имуществу, за создание угрозы безопасности и нарушение общественного порядка. Как-то у дверей бара в Квинсе его избили несколько мужчин.

Она кликнула по стенограмме круглого стола в Нью-Скул. «Падающий: бессердечный эксгибиционист или отважный неолетописец века террора?»

Прочитала несколько высказываний, бросила читать. Стала просматривать результаты поиска дальше. Пошли ссылки на русском и других славянских языках. Опустила глаза, долго созерцала клавиатуру.

Надевает альпинистский пояс — ассистент пытается загородить его от объектива.

В холле отеля, с разбитым в кровь лицом.

Свисает с парапета многоквартирного дома в Чайнатауне.

Падал всегда вниз головой и никогда не анонсировал акций заранее. Артист не хотел, чтобы перформансы фиксировались на фотопленку. Все имеющиеся снимки сделаны случайными прохожими или профессиональными фотографами, которым успели сообщить очевидцы.

Изучал актерское искусство и драматургию в Высшей театральной школе в Кембридже, штат Массачусетс. Три месяца стажировался в Школе-студии МХАТ в Москве.

Умер в 39 лет. Признаков насильственной смерти не обнаружено. Страдал болезнью сердца и гипертонией.

Работал без страховки, канатов, противовесов. Только альпинистский пояс. Никакого эластичного троса, который смягчал бы перегрузки при длительном падении. Ничего, кроме соединенных между собой ремней под рубашкой и синим костюмом; трос, пропущенный под брючиной, тянулся наверх, к сооружению, с которого артист прыгал.

Большая часть обвинений отклонена судом. Наложены штрафы, вынесены предупреждения.

Она набрела на другое скопление иностранных языков, где многие слова были украшены ударениями и диакритическими знаками, названий которых она не припомнила.

Уставилась на экран, дожидаясь какого-нибудь звука с улицы: визга тормозов, воя сигнализации, — звука, который побудит уйти из этой комнаты и снова лечь.

Брат, Роман Джениэк, программист, ассистировал ему при большинстве прыжков, но старался не показываться на глаза зрителям. По словам Романа, при финальном падении планировалось обойтись без альпинистского пояса.

Пожалуй, так могла бы называться одна из старших карт в колоде таро: Падающий, готическим шрифтом, фигура в конвульсиях на фоне грозового ночного неба.

О позе, которую он принимал в момент падения и сохранял, пока висел в воздухе, много спорят. Намеренно ли он копировал позу конкретного человека, которого сфотографировали падающим с северной башни Всемирного торгового центра, вниз головой, руки по швам, одна нога согнута в колене, — человека, навечно запечатленного в свободном падении на зловещем фоне фасада ВТЦ?