Падают сакуры цветы

– Господин Ёсимаса, но у них совсем не осталось ни сил, ни войск, чтобы противостоять следующему удару Хосокавы. А следующего удара следует ожидать через восемь дней. Уже сейчас к Хосокаве спешат на выручку люди из одинадцати провинций.

Асикага посмотрел на свой незаконченный рисунок. Возможно, он никогда его не закончит. Водопад. Деревья. Луна. Воин, омывающий себя и своего коня в реке. Слишком сложный он выбрал сюжет. Линии должны быть тонкими, как волосок. Призрачными. Все остальное должна была доделать белая бумага. Вся суть была в этом. Но линии, которые Асикага рисовал самой тонкой кистью, которой только было возможно, были черными и слишком четкими.

– Так что мне ответить Ямане, господин?

– Я выделю часть своей стражи и отошлю часть воинов клана Хатакэямы. Идите к самому Хатакэяме и скажите, что я приказал послать гонцов в провинции, поддерживающие нас. Пусть возьмут всех, кто сможет держать оружие. Вот вам, моя печать…

Асикага снял с пальца перстень и протянул посланнику.

– Отдайте его Хатакэяме в знак того, что вашими устами говорю я, Асикага Ёсимаса.

Посланник взял печать, поклонился и убежал.

Асикага подошел к своему рисунку и разорвал его на пополам…

…Асикага смотрел на площадь, безлюдную в этот дождливый вечер и думал о том, осталась ли еще частичка крови клана Хатакэямы в этих камнях, которыми выложили площадь, или же она давно исчезла?

В центре площади стояла статуя демона Кимон.

Асикага подошел к этой статуи, протянул руку, желая прикоснуться к камню, но в последний момент отдернул руку. Асикаге на миг показалось, что каменная когтистая лапа демона шевельнулась.