Падали, но поднимались (СИ)

— Реализация моя, а вот идея, увы, нет, — Эва подняла бровь и скрестила руки, делая невольный шаг назад. Ей совсем не нравился взгляд брата, и она боялась, что за его ядовитыми речами упустит момент.

— А чья же? — Вадим хохотнул.

— Ну же, не догадываешься? — Эвелина почувствовала, что теряет терпение. Он так раздражал ее своими играми, что кончики пальцев начинали нервно дрожать.

— Хватит этих загадок, — она шумно выдохнула. Эва почти не владела голосом. Он оказался громче и надломней, чем она ожидала. Это выдавало её состояние с головой. Вадим склонил голову набок и сделал шаг навстречу.

— Идейку мне подкинула Лиза. Знаешь, она ведь всегда ненавидела тебя. Ты тянула её ко дну.

Из её легких как будто выкачали весь воздух. Она уже поняла и даже смирилась с той мыслью, что их отношения были фальшью, но узнать, что Лиза считала её булыжником, привязанным к тонкой шее… Эва долго молчала, прежде чем снова заговорить.

— У вас… всё серьезно? Как давно вы вообще общаетесь так близко? — Вадим уже в открытую засмеялся.

— Серьезно? Ты шутишь? Да мы спали только для того, чтобы позлить тебя. Считай, нас свела общая ненависть, — девушка покачала головой.

— За что ты меня ненавидишь? — он пожал плечами.

— А за что мне тебя любить?

Он сделал еще один шаг навстречу. Эва — шаг назад. Неожиданно за ее спиной оказалась холодная бетонная стена, в которую девушка больно врезалась. Она скривилась, не понимая, как так вышло.

— Ноги подвели? — Вадим продолжал ухмыляться, — повернули не в ту сторону?

Он был совсем рядом. Навис над ней, как волк над овечкой. Эва почти не дышала, смотря в темные злые глаза, ощущая сигаретный запах на щеке. Это неправильное, отвратительное действие вот-вот должно было свершиться, и Эва никак не могла помешать ему. Она лишь закрыла глаза и вжалась в стену, надеясь раствориться, пройти через нее, как через какой-нибудь волшебный портал.

Но чудес не бывает. Или всё-таки?

— Мадемуазель Богданова? — мсье Клемент, называющий всех на французский манер, высунул в коридор голову, — если вы уже были у ректора, то заходите в зал и приступайте к разминке. Если нет — советую поторопиться. Он давно ждет вас.

Его манера речи, акцент и картавость нисколько не изменились со дня первых репетиций перед гала-концертом. Даже лицо было по-прежнему маслянисто бежевого цвета. К слову, отношение к студентам тоже осталось прежним. Даже успешно сдавших экзамен мужчина называл бездарями, лодырями и полными бездарностями. Хотя Эве иногда казалось, что к ней он относится чуточку лучше.

Эва, наконец, оттолкнула Вадима и повернулась к преподавателю лицом.

— Меня вызывали к ректору?

— Да, поторопитесь, если не хотите опоздать на мое занятие. А опоздавших, как вы знаете, я не пускаю, — он погладил гладко выбритую щеку, о чем-то размышляя, — я придумал кое-какие новые движения. Уверен, вам они понравятся.

Возможно, более терпимое отношение мсье Клемента к Эве было легко объяснимо. Преподаватели любят благодарных учеников. А Эва была искренне благодарна за то, чему мужчина их учил.

Все еще искоса поглядывая на Вадима, пока он был в поле ее зрения, Эва прошла коридор, поднялась на второй этаж и зашла в кабинет, служивший неким залом ожидания для тех, кому была назначена встреча с ректором.

Самого мужчину Эва видела лишь раз — на первом прослушивании. Именно он оценил её талант и похвалил, не скупясь на теплые слова. Александра Аркадьевича любил и уважал весь университет. Эва слышала о нем много хорошего, но личной встречи с ним девушка все равно побаивалась. Мало ли, для чего она понадобилась ректору. Возможно, он узнал о плакатах, поверил тому, что на них написано, и теперь хочет исключить Эву? От этого колени задрожали еще сильнее, но девушка набралась решимости и постучалась. Ответ не заставил себя долго ждать.

Из-за окутавшего ее страха Эва не могла позволить себе хотя бы осмотреться. Она боялась даже пошевелиться, не спуская глаз с седых волос ректора и его лучистых глаз. Мужчина улыбнулся, приглашая девушку сесть, и та на не сгибающихся ногах присела на край кресла.

— Вызывали?

— Да, Эва, у меня к тебе серьезный разговор, — от его слов внутри все похолодело. Неужели за улыбкой скрывается смертный приговор, — для начала, хочу тебе кое-что показать.

Мужчина повернул к ней ноутбук и нажал кнопку воспроизведения видео. На нем Эва пела ту самую песню, которую когда-то попросила ее спеть Полина, чтобы отпустить обиды.

— Откуда у вас… это? — девушка непонимающе посмотрела на ректора, но увидела в его глазах тот же вопрос.

— Значит, его прислала не ты? — Эва покачала головой, — я догадывался. Ты бы не стала нарушать правила.

— Какие правила?

— Твое выступление прислали как заявку для участия в международном конкурсе, — он не успел договорить, потому что Эвелина оборвала его на полуслове.

— Но нам говорили, что первокурсникам нельзя участвовать.

— Верно, — мужчина кивнул. — Но кто-то очень хотел, чтобы я увидел, как ты поешь. Как будто я и без того не знаю, насколько ты талантлива.

Эва улыбнулась и смущенно опустила глаза. Она чувствовала, как щеки краснеют.