Падальщик

…— Готов?

— Практически да.

Николай подошёл ближе, положил руку на плечо. Было видно, что мужчине не по себе. Да и сам Михаил откровенно нервничал. Мягко говоря. Если честно — островитянина трясло. От адреналина, просто бушующего в крови. Старшина горожан переступил с ноги на ногу:

— Тысяча двести человек. Мои — костяк. Да и будет кому присмотреть за порядком. Если что там… — кивнул в сторону.

…— Приструнят и успокоят. Народ отовсюду собрался. Со всех наших краёв. Гонцов отправили в Карелию, рассказать, что их ждёт.

— И?

— Поначалу — не поверят. А потом — поздно будет. Жаль людей. Не отсидятся ведь в лесах. Как первые вояки герцога пойдут новый порядок наводить, так сразу спохватятся…

— Значит, будут драться злее, — задумчиво протянул парень. Хотя уже не парень. Мужчина. Крупный, широкоплечий… С немного длиннее, чем обычно, руками. Слегка передёрнул плечищами: — Пора начинать. А то скоро народ волноваться начнёт.

— Да, пожалуй.

Быстро спустились по лестнице на последний этаж, торопливо сбежали по ступенькам вниз. Николай отправился к народу, ему нужно будет побыть с людьми самое первое время. Да и присутствие одного из двух лидеров тоже сыграет свою успокаивающую роль. И приструнит тех, кто начнёт кричать от испуга, что их забросили на погибель неведомо куда… Михаил же направился к стоящему прямо на площади снегоходу. На нём он отъедет на три километра и оттуда, с безопасного расстояния, чтобы не накрыло обратной волной. Лучше бы подальше, но иначе он не увидит, если что пойдёт не так… Остановился, подошёл к большому кунгу с красным крестом на борту, постучался. Выглянула Валентина. Увидела его, ахнула. Торопливо метнулась внутрь, вернулась со свёртком на руках. Михаил откинул покрывало с личика — Ратибор мирно посапывал в тёплых пелёнках и одеяльце. Слегка, очень осторожно, чтобы не разбудить, прижал к себе, потом вернул кормилице, кивнул на прощание, затем оседлал «Бомбардье» и выкрутил до отказа ручку газа. Тот взревел, словно раненый заяц, и в вихре снежной пыли из-под гусениц, вёрткий вездеход рванул прямо по целине через поле к узкой пологой ложбине между двух громадных сопок. Николай же поднёс часы к глазам, так же кивнул ему вслед, затем полез в кабину большого «КрАЗа» на вездеходных шинах. Карта, начерченная Михаилом, у него была. Так что старшине горожан предстояло сразу по переносу отъехать в сторону от деревни, для установки гравитационного генератора энергии…

…Сколько раз он бегал по этой трассе на лыжах… А там, под снегом, метрах в ста от колеи — его дот. Тот самый, в котором они охраняли деревню от спасающихся из гарнизона беженцев… Внезапно вспомнил проклятие, которым его одарила та офицерша, которую убили дезертиры, и ему стало не по себе — ведь сбылось… Нет ему счастья в жизни. Как только появляется дорогой ему человек, и кажется, что вот она, семья, как… Крепче стиснул челюсти, так, что зубы скрипнули, на щеках вспухли желваки мышц. Ещё больше наддал газа, чуть не выламывая рукоятку. Снегоход послушно прибавил и вынес седока на гребень. Об этом месте Михаил подумал сразу, когда выбирал позицию для переноса. Достаточно далеко от места, где будет вырвана земля. Удобно, если что, взобраться на любую из сопок, если окажется, что вода из моря может его достать. Да и ложбина… Он убежит от цунами на верхотуру, а вода перехлестнёт через ложбину и уйдёт вниз, в огромную, по северным меркам, болотистую долину, где, описав полукруг, вернётся снова в залив, гася сама себя…