Падальщик

Пока я работал над машиной, я обнаружил в «теле» машины надписи. В «груди» у человечка были подвешены на петельках две медные чашечки, и я увидел, что на краю одной из них было красиво выгравировано «Л», а на краю другой — «N0». Не надо было знать итальянский, чтобы понять значения этих слов — «Да» и «Нет». Так у меня появилась версия европейского происхождения машины, которая вскоре подтвердилась — мною были найдены на машине и другие слова. Их уже мне удалось перевести лишь после того, как я, спустившись со своей горы в книжную лавку, обзавелся толстым итало-английским словарем. Слова были расположены на торцах двух цилиндров по бокам лица человечка, на его «щеках», — и было на них выгравировано: на одном слово «Dolor», на другом — «Piacer». «Удовольствие» и «Боль» — сверился я по словарю.

На правой «ноге» машины была еще помещена табличка с выгравированным текстом, — я попытался перевести и его, но фразы старого итальянского языка оказались мне не по зубам. Я понял только, что это была краткая инструкция по пользованию машиной и что машина заработает, будучи поставленной ровно в полдень под лучи яркого солнца. Да! Я забыл еще про надпись, обнаруженную мной на основании медного постамента, к которому была прикручена конструкция. Имя это было или слово — я не знаю, — но по нему я окрестил своего золотого божка: Одра Ноэль.

На следующее утро я вынес машину на двор и установил ее гам на небольшой горке песка (мне почему-то представилось, что для лучшей работы машина непременно должна находиться на возвышении). Там она стояла и тихонько позвякивала на утреннем ветерке своими лупами и стеклами, а я все ходил вокруг нее и ждал полудня. Наконец он наступил. Вдруг на моих глазах произошло невероятное: машина словно вспыхнула вся разом — взорвалась сияющими разноцветными брызгами: верхние ее зеркала поймали солнце и отразили его в нижние под каким-то хитрым наклоном, а те в свою очередь начали отражать свет дальше друг другу, сквозь призмы, кристаллы, лупы…

Так машина стояла на вершине моей песочной кучи и сияла всеми цветами радуги. Через некоторое время, к моему изумлению, в движение сами собой пришли колеса и шестеренки в ее «теле», — поползли наверх грузики, закрутились валы — я не мог поверить своим глазам!

С открытым ртом я стоял и смотрел на машину.

На чудеса на этом не закончились. Вдруг оловянная стрелка «лице» человечка начала — сначала медленно, неохотно, а потом все быстрее и быстрее — вращаться, издавая при вращении сухой треск. Видя такое, я на всякий случай отбежал от машины и укрылся за старой рассохшейся бочкой.

Но опасности не было — через минуту представление прекратилось так же неожиданно, как началось. Погасло сияние, замедлились и остановились блоки и противовесы. «Золотой человечек» без движения затих на моей песочной куче. Я подошел к нему и потрогал, — машина была горячей. Каким образом то, ч, произошло, было призвано сделать меня счастливее, я не знал.

Сам по себе, однако, факт работы машины после сколького времени, проведенного ею в земле, в лесу был удивителен, я решил, что до того момента, пока я полностью не разочаруюсь в способности машины дать мне счастье, я не буду ее продавать и не буду никому про нее рассказывать.

Затащив человечка опять в дом, я накрыл его от случайных глаз пледом, а сам принялся ждать улучшения своего состояния. Откуда придут ко мне деньги, о которых я так мечтал?

Вечер прошел без каких-либо примечательных событий, а утро, вместо счастья, принесло горькую весть: мой дед погиб на стройке — по вечной нужде нашего рода он еще работал там в своем преклонном возрасте.

Бросив все, я поехал на похороны. По дороге я думал, что машина была либо совсем бесполезной, либо… Мне вспомнилось предостережение Янамира. Что если именно действие «золотого человечка» как-то вызвало смерть деда?

По окончании положенного времени, которое я провел с семьей, я вернулся к машине.

Я гнал от себя страх. Мечта получить богатство без труда снова завладевала мной… Я решился повторить эксперимент.

Молодость часто верит в первую пришедшую в голову шальную мысль; мне почему-то тогда показалось, что во второй раз машина обязательно скомпенсирует свой предыдущий промах столь же мощным по силе воздействия, но уже положительный для моей судьбы событием.

Итак, «золотой человечек» на моем дворе, поймав лучи полуденного солнца, снова вспыхнул яркими разноцветными огнями. Снова закрутилась, как сумасшедшая, стрелка на его циферблате, снова принялись подниматься и опускаться его «животе» грузы. Но так же как и в прошлый раз, минуты через три представление само собой завершилось без всяких видимых последствий для меня.

Вслед за этим не случилось ничего примечательного — ни через день, ни через неделю, ни через месяц… Снова и снова я запускал машину — эффекта на мою судьбу на не оказывала никакого. Постепенно я приходил в себя. Я понял то, что должно было быть очевидным с самого начала: Машина Счастья была всего лишь механической игрушкой; она не име1а решительно никакого влияния на чье бы то ни было счастье.