Падчерица Синей Бороды

– Я потому и нервничаю, что в полном дерьме. Ничего нет на жестком диске. Ничего. Девочка отработала, как профессиональный вор. Переслала мне информацию на электронную почту. Стерла ее у себя. Провела компрессовку и утилизовала пустые места на жестком диске.

– Все подчистила, значит, – кивает Ириска. – Но если она пересылала эти файлы тебе по почте, значит, был задействован сервер. Сервер отработала?

– Отработала. У них информация после пересылки хранится двое суток. А я хватилась все выяснять уже после перестрелки в Сюсюках. Опоздала.

– Пенелопа, ты уверена, что у тебя прослушки только в кабинете? – поежившись, интересуется Ириска.

– В столовой чисто.

– И в Конторе никто ни сном ни духом об играх девочки Алисы со счетами «Медикуна»?

– Никто. Я провалила задание в том смысле, что не среагировала вовремя на ликвидацию «Медикуна». По сегодняшней версии, кореец Гадамер перегнал документацию и деньги за два дня до своего исчезновения. Деньгами в Конторе занимается отдельная бригада, а мне посоветовали поднапрячься с выяснением организаторов поставок, если не хочу попасть под длительное служебное расследование.

– Это что же получается, – усмехается Королева, – о деньгах знаем только мы?

– Не смеши, – отмахивается Пенелопа. – А директор «Медикуна» и вся его бывшая свита? Еще кореец – никогда не поверю, что он погиб. А Алиска? Она все-таки ребенок, обязательно проболтается.

– Пенелопа, ты хочешь забрать себе эти деньги? – спрашивает вдруг Чучуня.

– А ты не хочешь? – усмехается Королева.

– Пусть Пенелопа ответит. Я с вами работаю уже давно, многое повидала, но не могу вспомнить, чтобы мы вот так сидели и выдергивали у себя волосы из головы от отчаяния. И из-за чего? Из-за игр ребенка?

– Уважаемые коллеги, – торжественно объявляет Пенелопа. – Поиметь эти деньги для нас с вами равносильно смертному приговору. Передать информацию о невинных шалостях с банковскими кодами девочки Алисы для нас с вами тоже равносильно смертному приговору. Единственно возможный выход из такого положения – полное уничтожение либо арест «Медикуна» в лице его директора и свиты поставщиков, но это проблематично. Потому что даже после нейтрализации всех действующих лиц останется кипа документов, отчетов, протоколов допросов. Хотя… Все они хором будут катить бочку на Гадамера, – задумывается Пенелопа.

– А если это не глупость маленькой девочки? – тихо спрашивает Ириска. – Если она прекрасно понимает, что делает? Обеспечила своему отчиму полное прикрытие да еще и опознала потом его мертвое тело! Перевела деньги, так что и он теперь до них не доберется! И все это играючи, случайно, да? Если она втихомолку теперь смеется над нами?

Женщины переглядываются, встают и идут друг за другом на цыпочках к спальне Пенелопы. Осторожно приоткрывают дверь.

Париж светится разноцветными огоньками, по стеклам шуршит зима, в гамаке под Триумфальной аркой спит сном младенца девочка Алиса и улыбается во сне.

– Чиста, как ангел, – вздыхает Чучуня. – Нам нужен анис?

Женщины задумываются.

– А правда, Пенелопа, – тихо говорит Ириска. – Зачем она тебе? Отдай ее мне, я ей дочку с легкой душой положу на колени, никому другому не положу, а ей – положу!

– Я тоже не против покуролесить с Алиской, – улыбается Чучуня. – Она на подъем легкая и крови не боится, будет кому свои навыки по очистке помещений передать. Неплохой ведь заработок, а?

– Ну что ты говоришь! – возмутилась Пенелопа. – Ей учиться надо!

– Удочеришь или обучишь всему, что знаешь? – с подковыркой в голосе интересуется Чучуня. – Почему не рассказываешь про ее подвиги своим бывшим коллегам? Жалко?

– Я сама не знаю, почему к ней привязалась?! – отчаянно шепчет Пенелопа. – В конце концов, какой из меня воспитатель?!

– Ну что, Пенелопа, – шепчет Королева, – сдашь ангелочка Конторе? Уж они-то деньги из нее вытрясут.

– Сомневаюсь, – качает головой Пенелопа.

– Да ладно, они из кого хочешь вытрясут, – шепчет Ириска.

– Сомневаюсь, что сдам.

Провожали меня на работу все служащие прачечной. Сначала я собрала свои вещи в рюкзак, а Королева его перерыла, вещи раскидала, способ их уложения раскритиковала. Потом Ириска собрала мои вещи в рюкзак, а Пенелопа выложила их оттуда и перещупала каждую тряпку. Чучуня ее действия поняла по-своему и стала интересоваться, куда она прицепит подслушивающие устройства. Я сразу же честно призналась, что потею, если сильно чего-то пугаюсь, а всякие приборы от этого портятся и даже бьют разрядом того, кто их носит.

– Потеешь? – скривился сын Ириски.

– Да, потею! А когда я сильно разозлюсь…

– Об этом уже все знают, – перебила Королева. – У тебя кровь из носа течет. Пенелопа, слышишь, она еще и потеет, хватит ей микрофоны цеплять.

– Я не цепляю ей микрофоны, я их ищу!

– Алиска, ты когда сильно пугаешься, у тебя мурашки по коже бегают? – заинтересовалась Чучуня.

– Да. Бегают! И очень писать потом хочется, а что?

– Отлично!