Падди Кларк в школе и дома (ЛП)

Мартин со своей компашкой строил шалаши. Мы тоже строили — сопрём чего-нибудь со стройки и строим, как лето, так мы и варганим шалашик. Но нашим шалашам до мартиновских было, как до луны ползком на четвереньках. За самым новым из «наших» домов было просторный пустырь — там-то обычно и строили хижины. За магазинами ни разу не строили. Холмы смахивали на дюны, только не песчаные, а глиняные. Ещё несколько лет назад там была ферма. На краю поля ещё виднелись развалины фермерского дома. Стены были не кирпичные, а из светло-бурой глины пополам с гравием и камушками покрупнее. Разломать их оказалось раз чихнуть. В крапиве под стеной я нашёл осколок чашки. Унёс домой, намыл. Показал папане, он посмеялся: осколок, мол, стоит целое состояние, но покупать у меня пока он поостережётся, так что спрячь в безопасное место. На осколке цвели цветы. Целых два с половиной цветка. В конце концов я его посеял.

Поле, кажется, раскопали под стройплощадку, а потом забыли. Посредине тянулась широкая, шире улицы канава с ответвлениями. Некоторые пустыри и поля стройка не затронула. Папаня уверял, что строительство прекратили потому, что ждут, пока проложат главные трубы и пустят воду.

Я бегал по нетронутой части поля — просто так бегал, без причины. Трава там выросла мне почти по пояс, и приходилось поднимать ноги высоко, как когда бежишь в воде. Трава была с колосками, как пшеница, и очень резучая. Я порядком набрал колосков, но маманя меня разубедила: хлеб из них не пекли. Я сказал: а ты напеки, а она сказала: ну, не пекут, не пекут, такая досада. Трава шуршала под ногами. И вдруг у меня прямо перед носом что-то зашумело и трава шевельнулась. Я застыл как вкопанный, и длинная птица, выпорхнув прямо из-под ног, низко полетела над полем, громко хлопая крыльями. Фазан. Я побрёл обратно.

Мартин с компашкой строил шалаши на холмах. Сначала копали длинную канаву, одолжив дома лопаты. У Теренса Лонга имелась собственная сапёрная лопатка: ему подарили на день рождения. Копали отсеки и комнатки. Накрывали досками, иногда конопатили сеном из амбара Доннелли. Получался подвал.

Вылезешь из шалаша — и все волосы в грязи и глине, хоть стоймя их ставь.

Стены строили в основном из дёрна. В Барритауне куда ни плюнь, повсюду резали дёрн, даже в садах, перед домами: квадраты голой земли, ровные-ровные. Кевинов брат совершенно без усилия пронзал траву лопатой и втыкал прямо в землю. Мне нравилось, как влажный штык со свистом разрезает сплетённые корни. Теренс Лонг вставал на лопату обеими ногами, раскачивался, слезал, и опять забирался. Нарежут дёрн кирпичиками и кладут, как строители стену. Постройка выходила внушительная на вид, но разломать её было пустяковое дело. Впрочем, начнёшь ломать: убьют. Уж Кевинов брат дознается, кто ему подгадил. Поставят несущие стены — разгораживают хижину на комнатки, сверху доски, кусок полиэтилена, а на полиэтилен — хорошую дернину. Издалека — ну совершенно холмик, только чуть-чуть квадратный. Пока не приглядишься поближе, и не догадаешься, что это люди соорудили.

Из дёрна ползли червяки.

Вокруг хижины мы понастроили ловушек: прикапывали банки из-под краски и маскировали их травой. Если просто наступишь на такую ловушку, ничего особенного не случится. Ну упадёшь, растянешься. Но если наступишь на бегу, перелом обеспечен. Ясно даже и ежу. Одну банку с краской мы закопали, но пока ещё никто туда не вступил. Поэтому мы раскокали молочную бутыль и набили осколками банку, которую прикопали у самых дверей шалаша.

— А вдруг из наших кто-нибудь наступит?!

Ловушки-то предназначались для врагов.

— Мы не наступим, — хмыкнул Кевин, — Мы же помним, где какая ловушка, болван, мы же их сами ставили.

— А Лайам не ставил!

Лайам в то время жил у тётки.

— А Лайам не в компании.

Я даже и не знал, что Лайам, оказывается, не в компании, ещё вчера вместе играли. Но смолчал.

Ещё мы заостряли колья и втыкали в землю, остриём к той стороне, откуда должен был трусливо красться враг. Колья пригибали к земле — враг скажем, ползёт по-пластунски, а тут ему остриём в рожу

Иэн Макэвой бежал по пустырю за магазинами, споткнулся о колючую проволоку, и ему накладывали швы в больнице.

— Нога на ниточках висит, отдельно.

Настоящая колючая проволока, не шнурок, какой повесили бы мы. Мы не могли понять, кто же это догадался поставить такую ловушку — растянуть проволоку на ничейном пустыре между двумя деревьями. Там и жилья-то никакого не было, мы и хижин там не строили: слишком уж плоский был пустырь, на семи ветрах. Иэн Макэвой играл с ребятами в реливио, около магазинов. Вдруг дверь Килмартинов открылась, и ему померещилось, что сама миссис Килмартин идёт ругаться. Он кинулся на пустырь и вляпался в проволоку. Ловушка была ужасной тайной.

— Гады из Корпорашки, вот кто.

Первый ряд домов Корпорации достроили, и там поселились шесть новых семей. У них в садах вместо деревьев стояли полупустые мешки с цементом и кучи битого кирпича. Попадались в домах Корпорации и наши ровесники, но мы с ними водиться не собирались.

— Трущобные подонки.