Падение

Эйса не привыкла сдаваться без боя, несмотря на то, что шансов Данэм ей давать не собирался, а он словно ждал, когда она начнёт торговаться – его лицо озарила азартная улыбка. Ривера вжалась в подушку, когда он двинулся к ней и быстрым движением отстегнул браслет наручника.

– У тебя есть пара часов, чтобы доказать свою полезность, – развернул стул и сел так, чтобы ширинка его брюк была в прямом доступе к её рту.

Эйса опешила. Желание выжить любой ценой боролось с желанием протошниться от одной только мысли о новом соитии с этим выблядком. Она была уверена, что он дурачится, проверяет, насколько она тупая – даже если Ривера устроит ему порнхаб не выходя из палаты, Данэм не отпустит её с миром, не надо быть для этого провидицей. Минет не стоит двадцати пяти миллионов.

– Ты убил моих людей и мою сестру.

– Ты нудеть будешь или делом займешься?

Он куражился, Эйса видела – как сузились его глаза, словно в предвкушении азартной игры. Она думала о том, сколько боли ей предстоит вытерпеть, прежде чем отправиться на тот свет. В душе поднималась яростная буря сопротивления – Эйса хотела жить, но не на условиях Данэма, не на потеху ему.

– Как же, наверное, скучно тебе живётся, мразь ты конченая. Пошёл на хер. Стреляй.

Она не думала, что говорит. Рот произносил звуки сам, и мысли оформлялись в слова прямо из подсознания, минуя разум, парализованный животным страхом смерти. Такие, как Данэм жили в иной системе координат, имея настоящую власть – власть силы и страха. Любой чиновник на любой ступени иерархии законодательной власти мог подтереться любым из своих законов – они не защищали никого, пока такие как Данэм и его хозяин живут на этой планете. Эйса знала это, потому что сама жила в такой системе. Она приняла его игру, но сломала правила.

Данэм удрученно вздохнул и прицелился. Эйса смотрела ему прямо в глаза, секунды растянулись на бесконечность, а тишина заполнила каждый угол помещения до отказа так, что порывы ветра за окном казались гулом летящих снарядов.

– Ладно, – Данэм опустил ствол и откинулся на спинку стула. Из его голоса исчезли насмешливые нотки, он стал сухим и деловым. – Давай, я расскажу тебе, как всё было.

Твой босс единолично вёл бизнес на юге, однако, скоро ему стало тесно, и он пошёл на нарушение негласного пакта с Хосе Обрегоном, проще говоря, слил его. Тело бедолаги ещё не успело остыть, как он протащил на его территорию товар на сумму двадцать пять миллионов долларов, а удвоенный процент выплачивать не стал. Мой босс работал с Обрегоном без нареканий и оказался очень расстроен поведением твоего босса, потому изъял его прибыль в качестве неустойки. Но вместо того чтобы извиниться и обговорить новые условия, ведь рынок сбыта увеличился, Франко отправил вас. Деньги пропали, Франко ничего так и не понял, и потому пострадали твои люди. И, внимание, вопрос – куда вы дели деньги, Эйса?

Ривера вздрогнула при звуке своего имени. Мутная картина произошедшего вдруг обрела ясность, словно кто-то смахнул с полотна пыль. Она оказалась права – их смерть была лишь демонстрацией. Они или любое другое звено картеля – на её месте сейчас мог быть кто угодно, однако звёзды сошлись и привели её именно в эту точку пространства, именно в это время. Слепой фатализм боролся с неоспоримой логикой фактов – деньги не подчинялись воле судьбы, они подчинялись людям.

– Я не знаю. Их не было, когда мы пришли.

Данэм кивнул, и Ривера поняла, что ей поверили.

– Расскажи мне о своей сестре.

Эйса сдёрнула с себя одеяло и вскочила на ноги. Она сделала шаг в его сторону, собираясь обрушить на Данэма пару ударов в челюсть, но остановилась на полпути, словно наткнулась на невидимую преграду. Её остановил снятый с предохранителя ствол в его руках и взгляд, тяжёлый и злой. В его светло-серых глазах, которые вблизи стали видны ей отчётливо, читался молчаливый приказ не тявкать, и Эйса подчинилась инстинкту самосохранения.

Данэм поднялся следом за ней и подошёл вплотную. Ей пришлось задрать голову – Ривера была босиком.

– Я не трогал твою сестру. Но кто-то очень хотел, чтобы это выглядело именно так.

Он не лгал, Эйса видела это по его глазам, по выражению лица. Сопоставив время погони, Ривера поняла, что он просто не успел бы этого сделать, во всяком случае, собственноручно.

Его заинтересованность в этом деле была едва ли не личной. Ривера чуть склонила голову набок, всматриваясь в его черты, будто видела их впервые. За фасадом деловой уверенности и превосходства владыки над рабом угадывалось напряжённое ожидание. Он словно хотел расплатиться за личное оскорбление с тем, кто посмел копировать его почерк и бросить тень на репутацию безупречного пса своего хозяина. Её полные, красивые губы испортила кривая линия злобный усмешки – она не могла ставить условия, но отсрочить себе приговор могла.

– Чего ты хочешь?

– Найти того отчаянного, кто увел бабки. И ты мне в этом поможешь, потому что твоя сестра последняя, кто их видел.