Падение

– Агу-агу, – сказал кобольд, сунул в рот большой палец, подмигнул отражению и счастливо засмеялся. – А что? У меня уже довольно хорошо получается, – похвалил он себя. – Жаль, Мэлдред этого не видел. – Несун оглянулся, дабы убедиться, что силач все еще находится в поле его зрения. – Нет, действительно хорошо получилось. – И он снова завел горловую песню, совершенно забыв о том, что должен собирать кристаллы, и полностью отдавшись магии.

Несколько минут спустя в зеркале отразился растерянный овражный гном.

– У дебя хорошо получается, и ды эдо здаешь, – гундосо сказал кобольд, подражая манере овражных гномов.

Следующим зеркало показало дряхлого кендера, седые волосы которого были собраны на макушке в толстый хвост.

– Ах, как неудачно, что я оставил свой хупак в фургоне, – посетовал Несун. – Это бы сделало образ законченным.

Но как кобольд ни старался, одежда на его «отражениях» оставалось той же.

Несун поэкспериментировал еще немного, проверяя, как долго у него получается удерживать маску, и решил, что между тем моментом, когда метаморфоза полностью завершена, и тем, когда появляется его настоящее лицо, проходит не менее десяти минут.

– Нет, у меня в самом деле получается великолепно, – довольно заявил он отражению, – В кого бы еще превратиться? Хм… О! Знаю!

Он опять сосредоточился и запел. Теперь мотив напоминал погребальную песнь, а пальцы кобольда трепетали прямо возле приоткрытого рта. Искорки на этот раз были темнее, светили глуше и собирались возле челюсти кобольда, которая, казалось, то раздувается, то опадает, из подбородка полезли пучки рыжих волос, которые становились все толще и длиннее, пока не превратились в густую темно-рыжую бороду. Брови Несуна тоже стали рыжими и разрослись на увеличившихся надбровьях над глазами, которые постепенно становились такими же большими и синими, как те сапфиры, которые лежали у него в мешке, собранные час назад. Нос кобольда раздулся, приобретя форму крупной луковицы, а чешуйчатая кожа стала менять оттенок на румяно-розовый, который только подчеркнули жемчужно-белые крупные зубы. Когда метаморфоза была полностью завершена, в кристалле отразился коренастый гном.

– Очень плохо, что Рикали не видит меня, – вслух размышлял Несун. – Она все время говорит, что до тошноты нагляделась на всяких гномов. Вот бы посмеялась!

В этот момент голубые глаза отражения еще больше расширились, и кобольд даже подавился – выше его лица в кварцевом зеркале отразилось лицо настоящего гнома. Его серо-стальные глаза были сужены, толстые пальцы сжимали древко боевого топора, лезвие которого медленно приближалось к голове Несуна.

– Мэл! – хриплым шепотом воскликнул кобольд, увертываясь.

Топор гнома рухнул в нескольких дюймах от головы Несуна и вдребезги разнес зеркало-кристалл. Осколки дождем посыпались на кобольда, и его личина начала исчезать, сползая с истинного лица, словно тающее масло. Топор снова взлетел, и Несун откатился в сторону от смертоносного лезвия, которое все же отхватило кусок его широкого рукава.

– Мэл! Мэл, на помощь! – Кобольд подпрыгнул, словно к его ногам были привязаны пружины, и рванулся вниз по склону, загребая щебень. Арбалетный болт свистнул у самого его уха, но Несун успел нырнуть за переливающийся островерхий кристалл. Рискнув выглянуть с другой стороны своего убежища, он пробормотал: – Четверо против одного. Четыре очень сердитых гнома – и я без моего хупака.

– Этот, должно быть, весит что-то около трех фунтов, ага? – предположила Рикали, передавая Дамону кристалл грушевидной формы и ровного бледно-желтого цвета.

– Что это? – спросил Дамон, принимая камень и взвешивая на ладони, после чего тщательно уложил его в холщовый мешок. Чтобы кристаллы не бились друг о друга и не обкалывались, он прокладывал каждый слой кусками ткани от разорванного плаща. У его ног стояли три полных мешка и еще три дюжины мешков уже были загружены в фургон.

– Цитрин, – ответила девушка. – Разновидность кварца. Он не такой ценный, как другие кварцы, которые мы собрали, но после обработки цитрин становится очень красивым. А этот, уверена, будет оценен дороже из-за его размера.

– Где ты столько узнала о драгоценных камнях?

Девушка улыбнулась: