Падение

— Он был вчера. Казался нормальным. Сказал что уезжает и не знает, когда вернётся. Оставил мне вот это, — Стэнфорд выдвинул ящик комода и положил на стол газетный сверток, упакованный сверху в пузырчатую плёнку. — Здесь двести тысяч. Я не собираюсь распоряжаться этими деньгами, пока не узнаю, где он их взял. Он в беде, Оливер?

— Боюсь, что да, — Данэм держался с уважением, даже с почтением, как со старшим по званию и как благодарный сын мог бы держаться с отцом.

— Забери их. Мне жаль. Ты ведь поручился за него.

Это была капля в море. И Данэм, и Эйса с одинаковой досадой смотрели на этот свёрток. Ей вдруг остро захотелось найти Вельховена и сделать его смерть мучительно долгой. Она не знала, какой приказ насчёт него у Данэма, не знала, что между ними произошло, не могла представить, куда Вельховен мог деть такую сумму, не спалившись, и какие неисповедимые пути свели с ним Лупе.

В голове зашумело, а язык сухим, тяжёлым камнем прилип к нёбу. Эйса не могла больше напрягать мозги, ей хотелось закурить и выпить кофе.

— Прошу прощения, я выйду за сигаретами, — Эйса кивнула на супермаркет, который виднелся из окна гостиной.

— Пять минут, — в ответ на красноречивый взгляд Данэма она вскинула брови и бросила быстрый взгляд на отца Вельховена. — Я тебя услышала. Далеко не уйду.

Эйса была почти уверена, Вельховен-старший не знал, чем на самом деле занимается на гражданке его сын. Учитывая специфику работы Данэма, вряд ли Натан охранял торговые центры. Он не хотел, чтобы Стэнфорд знал правду и не хотел, чтобы Эйса раскрывала рот. Ей нечего было терять, а Данэм оказался на удивление беззащитен: он молча кивнул, и Ривера вышла на улицу.

Она вспомнила, что у неё не осталось даже пары трусов — Джо скинул все её вещи, когда пытался бежать в Мексику, и сколько Данэм продержит её возле себя, было известно одному дьяволу.

Карманы рубашки грело золото Джо, она прикидывала, сколько может за него выручить и где в этом ублюдском городе может его сдать, не нарвавшись на проблемы. Она не нашла лишь одной вещи — золотого креста, который Джо бросил ей в лицо после событий в «Таити». Тогда он обошелся ей в десять тысяч, и как никогда был бы сейчас кстати.

Когда Эйса подошла к кассе, то увидела, как вытянулось личико молодой продавщицы — она смотрела ей за спину, и удивление на её лице сменилось животным страхом. Эйса обернулась.

— Привет от Франко.

Их было двое и они были вооружены. Тот, что был ближе, занёс рукоять пистолета для удара. Прежде чем отключиться, Ривера ощутила, как затылок пронзает тупая боль. Эйса вышла из поля зрения Данэма всего на пять минут, и это оказалось её фатальной ошибкой.

12. Удушье

— Очухалась что ли?

Эйса пришла в себя, когда ей на лицо упал первый ком земли.

— Я думал, откинулась. Нормально ты её приложил.

Ривера слышала голоса, они падали на неё сверху вместе с крошевом песка и глины. Она открыла глаза. Над головой синело безупречное вечернее небо, вата белых облаков застыла без движения, казалось, на улице штиль. Эйса не сразу поняла, где находится. Ей было тесно и холодно, над головой чернела кромка земли, а к лицу тянулись колючие, потревоженные корни. Она не могла пошевелиться. Ноги были связаны, а плечевые суставы пронзала жуткая боль: руки были скованы за спиной, и вес её тела давил на них, заставляя выгибаться дугой в беспомощной попытке освободиться.

— Надо было выдрать эту шкуру. Порадовалась бы хоть напоследок. Два таких классных парня, а?

Просвет неба скрыли две фигуры, один из них смачно плюнул ей в лицо. Эйса увидела у них в руках лопаты.

— Повезло тебе, зая, что ты отрубилась. Барри любит, когда дама кричит.

Крупный, слипшийся ком упал ей на грудь, выбивая остатки кислорода. Земляная пыль забивала нос и лезла в глаза, Эйса чувствовала, как слизистая заполнилась колючей сушью и слёзы полились ручьём, скрывая и без того дерьмовый обзор.

Животный ужас расходился ледяной волной от макушки до кончиков пальцев. Предупреждение Данэма сбылось слово в слово — её закапывали в землю живьём. Рот был залеплен скотчем, и последний глоток кислорода Эйса потратила на беззвучный, полный отчаяния крик.

Она не могла встать, не могла ни дышать, ни бороться — тяжесть слоя земли давила её тело ко дну наспех вырытой могилы. Каратели Франко оставили верхнюю часть её тела напоследок, чтобы она могла ощутить весь ужас своего положение как можно острее.

В голове звенела лишь одна мысль о том, что всё скоро закончится, нужно просто перетерпеть, и Эйса подгоняла смерть, чтобы не оказаться слишком живучей на потеху ублюдкам Франко. Тело дрожало в агонии, разум уступил место рефлексам — Эйса захлебывалась землёй, чувствовала на языке её привкус. Кусок неба над её лицом померк, и она потеряла сознание.

— Ты меня слышишь?

Эйса чувствовала вибрацию чужого голоса, будто сквозь толщу воды, ощущала чужие руки на своём лице, прикосновение губ к своим губам. Грудная клетка поднималась и опадала, следуя за чужим дыханием — кто-то упорно пытался её откачать.

— Ты меня слышишь?