Падение

— Не говори глупостей!

— Это не глупости. Права была Светка, лучшие годы проходят, а у меня ни одного стоящего воспоминания. У тебя уже муж, у Ивановой сын будет, а я с утра до ночи на работе торчу…

Ира вздыхает и отворачивается к окну, наблюдая за оживленной улицей. Она довольно привлекательная девушка, с длинными курчавыми волосами, которые недавно выкрасила в темно-каштановый цвет. Ее губам не позавидует разве что слепой, пухлые, фигурные, думаю не один мужчина мечтал о ее поцелуях. Голубые глаза, прямой нос — вполне симпатичная, уверенная в себе молодая девушка, для полного счастья нуждающаяся лишь в надежном плече рядом.

— Думаю, просто ты слишком завысила свои требования. Могла бы и с Петровым на первом курсе сойтись, он долго за тобой по пятам ходил, — раскусывая виноград, предаюсь воспоминаниям. — Помнишь, как он асфальт под окном расписал! Я тебе тогда жутко завидовала…

— Асфальт! Машка, он неделями не менял свой свитер, и на голове у него был полный кавардак, — смеется Иринка, вновь поворачиваясь ко мне.

— Вот и взяла бы его под свой контроль, следила бы за его гардеробом, а волосы у него смотрелись очень даже не плохо, так что не надо тут…

— Мне восемнадцать лет было, я только к самостоятельной жизни привыкала, а ты говоришь за парнем следить!

— Ну, а Андреев, на четвертом курсе, — перебираю ее поклонников.

— Каждый вечер пил пиво с соседом по комнате.

— Может это от безделья, были бы вместе, он бы с тобой время проводил…

— Ага, и я бы спилась, потому что от пива он бы вряд ли отказался.

— Ладно, тогда Игорь, с которым ты в клубе познакомилась, — не унимаюсь я.

— Игорь… Игорь мне даже нравился, но он не готов был к серьезным отношениям…

— Ты не можешь этого утверждать, потому что даже не попыталась рискнуть… Ты слишком много думаешь, — подвожу итог я, открывая вторую бутылку. — Ты думаешь у Андрея нет недостатков? Он просто раздражает меня тем, что оставляет мокрые лужи в ванной, когда принимает душ, он ходит по дому в старых спортивках с отвисшими коленками, потому что они у него самые любимые, и может до ночи пропадать за своим ноутбуком. Но знаешь что?

— Что?

— Я бы, пожалуй, не полюбила его так, будь он вечно отутюженным холеным красавцем. В этом весь он, в этих штанах, с бардаком в душевой, весь в работе… Если настолько детально разглядывать человека и отметать любую возможность узнать его ближе из-за нелепого джемпера или чего-то еще, то можно прозевать того единственного…

— А вдруг я уже прозевала? — выслушав мою тираду, округляет глаза Ира.

— Ну, будем надеяться, что он тебе еще не попадался, — чокаясь с ней бокалом, улыбаюсь и мы осушаем их до дна.

Когда большой серый внедорожник въезжает во двор, я, заметно пошатываясь, целую на прощание подругу, и пытаюсь идти как можно ровнее, глупо хихикая в прикрывающую рот ладошку.

— Пьяная? — изображая сильное удивление, мой муж исследует меня взглядом. — Только не вздумай ко мне приставать, боюсь не смогу удержаться и воспользуюсь твоей беспомощностью.

— Я буду не против, — скидывая с ног ботинки и забираясь с ногами на сидение, откидываюсь на спинку пассажирского кресла. — Меня немного тошнит…

— Наверное, съела что-то не то, — потешается он надо мной. — Спи давай, разбужу как к дому подъедем…

И я сплю… А проснувшись трусь щекой об мягкую подушку и сильнее кутаюсь в одеяло, игнорируя пульсацию в висках. Все-таки не упустить свою половинку безумно важно, иначе кто так заботливо уложит тебя в кровать после вечернего загула с подругой.

— Медведев, — не открывая глаза обращаюсь к Андрею, лежащему рядом.

— Вода и таблетка на столике, — сонно отзывается он. А я улыбаюсь, протягивая руку за спасительным стаканом с необходимой мне жидкостью, потому что рядом именно тот самый единственный.

— Ты думал о детях? — отрываясь от пролетающих за окном автомобиля картин, поворачиваюсь к Андрею.

— Ну, если честно, то нет. Не то, чтобы я не хочу, просто пока их нет- я не жалуюсь. А что, ты уже готова? — устремляет на меня свой взор, временно переставая следить за дорогой.

— Не знаю… До этого дня вообще не думала на эту тему, а сегодня увидела Свету, такую довольную и счастливую, что невольно ей позавидовала.

До сих пор не могу забыть, как горели ее глаза, когда она выходила из дверей роддома, с какой гордостью она приподнимала уголок ажурного одеяльца, показывая присутствующим своего первенца. Этот восторг и легко читаемый трепет, охвативший ее, едва малыш оказался у нее на руках — все это что-то затронуло в моей душе, какую-то присущую лишь женщине частицу естества…

— Так что, теперь ты хочешь детей? — не пытаясь скрыть произведенный моим признанием эффект, спрашивает мой муж. Я пытаюсь разобраться в своих ощущениях, прежде, чем дать свой ответ, отчего-то отчетливо сознавая, что подобные решения не должны приниматься спонтанно. Готова ли я? Боюсь ли бессонных ночей, детского плача, подгузников, постоянных срыгиваний на одежду? Самих родов, в конце концов?

— Да, пожалуй, я хочу ребенка… — спустя несколько минут молчания выдаю я. — Тебя это пугает?