Падение "ангелов" (СИ)

Снова память Данте наводнилась картинами прошлого, только это виды иного рода. Он вспомнил маленькие перепалки, недосказанности и даже ссору. Он помнит, что много раз обещал жене завязать с войнами и стать хорошим отцом для дочери, знает, что если бы взял их с собой, то они бы спаслись, или бы остался с ними, то в его силах возможно было бы защитить девушку.

— Не-е-ет! — проревел Данте.

«— Да-да», — зашептал голос, становящийся всё сильнее и материализующийся в пространстве из подсознания — и теперь перед Валероном предстало страшное существо, объятой шевелящейся смердящей тьмой, лицо искажено в страшной гримасе боли и ликования — перекошено по полам, а в глазах мерцают светло-зелёные огоньки смерти. «— По твоей вине».

Голос стал обличителем Данте, продолжая всё сильнее разжигать чувство вины и нестерпимой печали, проникает в самую сущность его души и разрывая её на части. Капитан почувствовал, что встал на дорогу вечного проклятия.

— Этого не может быть! — продолжает сопротивляться Валерон, он применяет все усилия души, чтобы подавить глас, но тот продолжает бесноваться и каждое осуждение словно удар по голове.

Данте, взирая сквозь пелену слёз на место, где лежала она, чувствует жуткое отвращение к самому себе, его сознание раскалывается на части под ударом рока и к смерти Сериль ещё прибавляет то, что он потерял и дочь.

Андронник, понимая в чём дело, загнал новую батарейку в мушкет и превозмогаю всю усталость, он поднял оружие, уставив его и уставив дуло в голову капитана, марая грязным металлом чёрные волосы.

— Решай, — сурово сказал киборг.

Он может покончить со всем — здесь и сейчас. Боль нервная может отступить, но это только иллюзия, ибо там, на том свете всякая печаль, ярость, горе или вина усилиться тысячекратно, разорвут его израненную душу. Он взирает на самого себя тёмного, который приближается всё ближе и Данте словно бы ощущает смрад от альтер-эго, забивающийся в нос клубами тошнотворной воображаемой дымки.

«— Для такого урода, как ты слишком почётно — умереть от пули… ты виновен… виновен… виновен в смерти их! И давай…. Умри, чтобы мы были вместе. Ты, я и Сериль, вместе с Мартой. Присоединись к своей семье в царстве вечного сумрака». — Протягивая свои призрачные руки, говорит существо, склоняя капитана к страшному шагу.

— Отвали! — вопит Данте, не понимая, что можно сделать; чувства сдавили всё у горла, а ком не даёт продохнуть, вся левая сторона груди стянулась и полыхает болью, кажется, что её пронзили десятки тяжёлых острых игл, мышцы стали подёргиваться по всему телу и Данте чувствует, что его может впасть в судорогу.

«— Нет, ты никогда её не любил… никогда…»

— Лжёшь! — оправдывается Данте. — Я любил её больше жизни…

Трясущимися руками Данте касается покрасневших глаз и зажимает их, но не может удержать поток слёз, его тело дёргается и содрогается, только не от холода, а от игры нервов, которые, следуя повелению души так же словно бы пытаются порвать тело надвое. Над головой Данте медленно плывут грозовые облака, поливающие город дождём и стирающие каплями грязь с щёк капитана, которую он нанёс пальцами. Он повернулся к Андроннику и жалобно-жалобно простонал:

— Давай… даруй мне забытье…

Напоследок Данте снова взирает на этот мир, цепляя последние картины этого мира. Он видит разорённый город, надеясь, что это последнее, что он увидит в этом мире. За пеплом Коринфа он видит ещё сотни войн, ещё миллионы жертв по всему миру, ещё тысячи восстаний и в конце всего, в конце истории покаяние, которого принесёт всё человечество, но будет поздно.

— Ты уверен? — спросил Андронник, вынимая тихо шприц и убирая мушкет.

— Да! Давай скорее покончим с этим! Забытье, — прокряхтел Данте. — Даруй мне вечный покой.

— Хорошо.

Андронник отбросил мушкет, и игла шприца вошла ровно в вену, а киборг выдавил всё вещество прямо в шею. Вещество сковало разум, лёд бесконечного хлада эмоциональный, лёд выплеснулся из глубин разума, вызывая оледенение души. В этот момент Данте осознал, что не только смерть дарует освобождение, но когда холод сжал сердце капитана, завладел его душой, он понял, что сделал правильный выбор. Голос, ранее его донимавший отступил, а существо растворилось в воздухе, на последок прошептав:

«— Я ещё вернусь».

Наконец-то, он ощутил покой.

Глава 23. Господин «Ледяное Сердце»

Глава 23. Господин «Ледяное Сердце»

Рим. Неделю спустя.

Большой город простирается за пределами небольшого балконного перешейка, по которому идёт группа людей. Огромное массивное серое здание высится среди одиннадцатиэтажных блочных зданий, уподобляясь гиганту среди обычных людей, став оплотом одного из органов имперской власти. Сам же град на семи холмах окончательно принял облик серого монолита и сосредоточением воплощения всех идеалов и мыслей Канцлера.

— Как вам здесь? — спросил один из мужчин, на котором строгий классический костюм. — Не правда ли вид с Цитадели Инспекторского Главного Управления прекрасен?