Падение драконов

Магистр облизнул губы, как будто мог почувствовать вкус эфира. Взглянул на Тамсин, которая явилась свежая, как рассвет.

— Мне кажется, никто из них нам не союзник, — сказал он.

Гэвин Мурьен смотрел на запад, поверх площадки, где располагалась его последняя засада.

— Надеюсь, вы ошибаетесь. Он мне нравится, и он наш союзник. — Он впился взглядом в грамматика. — Многим своим союзникам я доверял меньше.

— Гармодий им не доверяет, а он — magister maximus, — возразил мастер Никос. — Я видел Змея в Дормлинге. Он хорошо притворяется человеком, но все же он не человек. Он очарователен и коварен. И похож на сатану не меньше, чем тот, с которым мы сейчас сражаемся. Мой приказ…

— Вот они. — Тапио указал на настоящую волну хейстенохов, которая катилась по лугу к переправе. — Давайте сражаться с чудовищами, которые уже здесь.

— Прошу прощения, — рассеянно пробормотал грамматик, входя в свой Дворец.

Гэвин смотрел, как первые тяжелые стрелы полетели в рогатых.

— Мы начинаем проигрывать, — сказал он. — Я помню это чувство по другим боям. Проигрываешь не разом. Просто пропускаешь один удар, другой, потом теряешь равновесие, меч скользит в руке, и вдруг ты уже лежишь на земле.

— Мы далеки от поражения, — ответил грамматик. — Его сегодня нет на поле боя.

— Хотел бы я быть в этом уверен, — скривился Гэвин, — или в том, что вы не правы и мы не потеряли дракона.

В камышах на берегу реки хейстенохи наткнулись на закопанные в грязь колья и погибали, пронзенные. Задние ряды давили, загоняя передние в ловушку. Это была идея Харальда Редмида: королевские егеря знали толк в капканах.

Мастер Никос снял очки, вытер их и с треском захлопнул гримуар. Указал куда-то вдаль.

— Мы не проигрываем.

Гэвин Мурьен погладил топор.

— Мы второй день отступаем из Н’Гары. Каждый день мы используем новый трюк. Мы учим их воевать. И трюки закончатся раньше, чем у них закончатся трупы. У них нет недостатка в бойцах.

— Возможно, пора немного рискнуть, — ответил морейский маг. Еще раз потянулся в эфир и нахмурился, как будто ему не понравилось то, что он почувствовал. Но затем мастер Никос собрал силу — гораздо резче, чем это обычно делают человеческие маги, — разжал пальцы и выпустил тщательно продуманное заклинание, состоявшее из маленьких сфер сжатой силы, плюющихся молниями. Он направил их за ряд ловушек, и на какое-то мгновение все люди на невысоком гребне увидели светящиеся шары над водой.

— Это безумный рис-с-ск! Вы могли привлечь внимание врага!

Мастер Никос смотрел, как тысяча тварей обратилась в пепел за одно мгновение. Это было одно из самых сокрушительных заклинаний в его жизни. От его улыбки Гэвин вздрогнул.

— Эш — не единственная сила в этом мире, — сказал грамматик. — Осторожностью нам не победить. Сегодня наш враг… нездоров. — Глаза старика заблестели. — Готов биться об заклад.

— Откуда вы знаете? — спросил Гэвин.

— Полагаю, что мастер Смит на севере слегка его потрепал. Я это вижу. Он потратил больше, чем имел. Пришло время платить по счетам.

Магистр Никос был ученым и был стариком, но сила так и текла сквозь него.

— Что это значит? — спросил Гэвин.

— Я просто написал его имя огненными буквами, а он не ответил, — пояснил мастер Никос и сотворил еще одно заклинание. Авангард Эша продолжал умирать. Старый грамматик засмеялся. — Ей-богу, всегда хотел это сделать.

Он поднял руки и обрушил на своих врагов смерть. Он продержался всего несколько минут, но за это время погибли все пещерные тролли, и никто не смог защитить их. Хейстенохи горели заживо, большинство стражей успело поднять щиты и выжило, но более крупным тварям повезло меньше. Виверны падали с пылающими крыльями, волна белого огня катилась по боглинам, а Эш не подавал признаков жизни.

Впервые за несколько недель армия альянса удерживала позицию целый день. А потом Гэвин оставил свое пламя гореть и ускользнул под покров ночи, а Тамсин спела песнь обмана, и войско растворилось в великих северных лесах, оставив Эшу мертвецов и возможность злиться.

АРЛЕ — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ

Крылья грифона забили по воздуху, словно хватаясь за него, золотые перья задрожали все вразнобой, седло уперлось Габриэлю в живот, и они рухнули вниз. И вот уже львиные лапы побежали по земле, поднимая пыль.

Габриэль почти привык к этому. Почти. Почти с нетерпением ждал полета, и желудок не сводило, как когда-то перед уроками магии с матерью.

«Люблю тебя», — сообщил огромный зверь.

В ответ Габриэль вытащил ноги из стремян и крепко обнял пернатую шею. Грифон довольно заворчал. Ариосто быстро оправился от битвы с Руном и последующего набега на армию нечисти. Но он ел слишком много — половине населения Арле грозил голод из-за непомерного аппетита грифона.