Падение драконов

Они поднимались на холм все вместе: впереди рыцари, потом вооруженные оруженосцы, потом пажи, потом лучники. В общей сложности их было почти пятьсот копий; две тысячи человек, несколько ирков и один боглин.

С вершины холма, откуда они наблюдали за поединком с драконом, они увидели битву. Ветер рвал одежду и швырял снег им в лицо. Как и их павший капитан, они бросились в объятия бури, и она погнала их вперед.

Между ними и их добычей оставалось с полмили заснеженного поля, по-прежнему заполненного врагами. Но в тот день никто им не противостоял: ни человек, ни ирк, ни демон, ни боглин не выдержали бы, и твари дрогнули и побежали. Потому что, как и многие Дикие, войско наемников теперь излучало волну страха.

Выл ветер, падал снег, войско шло вперед, и флаги так рвались на ветру, что знаменосцы еле удерживали их. Волосы Бланш растрепались и развевались живым золотым знаменем.

Войско шло по огромному полю боя, будто на парад.

Примерно в пятистах шагах от поверженного дракона Мортирмир поднял руки и создал огромный щит — красный, белый и зеленый, как знамена войска.

Эш перекатился и выдохнул. Его черное дыхание пожрало несколько акров снега и ударило в дерзкие щиты Мортирмира кузнечным молотом. Ветер завыл сильнее, поднялась стена пара…

…и из пара вышел невредимый плотный строй из пятисот копий. Каждый отряд прикрывал собственный переливчатый щит, как будто Мортирмир был недоволен результатом своих трудов и все менял и менял цвета, подбирая точное соответствие знамени.

Эш снова дохнул. Земля между его когтями уже почернела. Поколений пять людей ничего не смогут посеять на ней. Щиты Мортирмира держались. Они были намного больше, чем у дракона. Эш сосредоточил все остатки своей воли на войске, а Мортирмир заручился поддержкой всего хора альянса. Он был дирижером и играл свою роль с мрачным удовлетворением. Он мог начать бросаться заклинаниями с вершины холма.

Но он не собирался мешать своим друзьям.

В сотне шагов от огромного зверя, который приподнялся на передние лапы и пополз, войско спешилось. Пажи выступили вперед и взяли лошадей, которые вели себя невозмутимо, как на пастбище, — герметисты прикрыли и их.

Лошади не испугались.

Четыре ряда сомкнулись, как будто делали это каждый день — потому что на самом деле так оно и было.

Старшие офицеры стояли в центре, у знамен. Майкл впереди, Том и Изюминка у него за плечами, а за ними Эткорт, и де Бозе, и Милус, и все остальные.

И они пошли вперед, в огонь дракона.

Гэвин мчался по опустошенной земле прямо в снежную бурю. Конь, казалось, летел. Один раз могучий жеребец споткнулся, и он так и не понял почему, и тогда Гэвин увидел черный силуэт, извилистую шею, лапы и крыло, волочащееся по полям.

Гэвин видел, как дракон раз за разом выдыхает пламя, а потом разглядел за его спиной три огромных щита и рассмеялся.

Затем он поставил свой щит и пришпорил чужого коня.

Когда копья наемников оказались в двадцати шагах от черной стены чешуйчатого дракона, Мортирмир дал себе волю. Патриарх, Сказочная Королева, госпожа Альбы, хор Лиссен Карак, воля Смотрит на Облака, все, вплоть до силы последнего новичка из хора… Морган не стал объединять это все в одном ударе. Он разделил силу между всеми участниками хора, так что клещи их мести стиснули Эша со всех сторон.

Воля Черного Змея выстояла.

Но в голове дракона душа Гармодия и месть Шипа начали последнюю атаку. И в то же мгновение копья принялись крушить его щиты в реальности.

Только тогда, в минуту горького конца, Эш начал сознавать, как сильно его ненавидели эти насекомые. Он попытался дернуться и раздавить их, но он понимал, что его щиты снесены и волна огня поднимается против него. Близится его смерть…

В конце концов остались Том Лаклан, Изюминка, Майкл и Гэвин.

Они рубили щиты, словно упражняясь во дворе замка. Копье Габриэля вспыхнуло синей молнией, черный щит поддался, и Майкл оказался перед стеной из чешуи и темной плоти — перед шеей дракона.

Он перенес вес на заднюю ногу и ударил. Копье Майкла стало первым оружием, которое поразило плоть дракона. Оно вонзилось в шею на четыре фута — в шею, которая была во много раз толще.

Затем мелькнул прекрасный меч Изюминки, привезенный из Фиренции.

Меч Хартмута горел в кулаке Гэвина.

Но Том Лаклан, Плохиш Том, ничего не боялся и врубался в раны все глубже и глубже. Он оттеснил Майкла и влез внутрь черной плоти дракона. Горящая сукровица лилась на него, он рубил клинком, который взял у другого дракона, и ревел «Лакланы за Э!» с каждым ударом.