Падение драконов

Той ночью из-за сырости никто заснуть так и не смог — ни человек, ни ирк, ни золотой медведь, ни Страж. Зато утром всех ждал горячий завтрак. Разделавшись со своей порцией овсянки и куском грудинки, Гэвин запрыгнул на верховую лошадь и проскакал вместе с Тапио и сэром Грегарио вдоль всего хребта. На далекой и самой высокой вершине справа разместились основные силы Моган — боглины-ветераны Экреча, тяжеловооруженные саурианские воины — демоны все до единого; их узорчатые клювы и красные, словно налитые кровью, гребни сияли в рассветных сумерках, как у героев легенд. В резерве у герцогини имелось двести величественных золотых медведей со склонов Эднакрэгов — в основном членов клана Длинной Плотины, которых втравили в эту войну, как и многих их родичей. От влажности золотой мех животных потемнел. Многие медведи были облачены в тяжелые кольчуги, выкованные за лето лучшими харндонскими оружейниками, а их когтистые лапы сжимали увесистые боевые топоры размером с хороший багор каждый. Рядом с ними стояла горстка пришедших из-за Стены. Большая часть их воинов отправилась либо на восток, либо на север сражаться против Орли. Сэссаги же, один из наиболее могущественных кланов среди пришедших из-за Стены, в данный момент защищали самое сердце земель Моган от рхуков, к тому же с запада, вдоль Внутреннего моря, приближалось еще больше боглинов.

Центральную позицию заняли лорды Брогата и северного Альбина: Эдвард Деспенсей, лорд Бейна, несмотря на неполностью зажившие раны, полученные в Гилсоновой дыре, командовал пешими рыцарями, конный же резерв возглавил сэр Грегарио. Вооруженные копьями и облаченные в доспехи новобранцы продержались несколько дней против боглинов практически без потерь, поэтому чувствовали себя увереннее, чем многие дружинники, и начинали превращаться в настоящих солдат.

Тапио командовал левым флангом, расположившимся на самом низком и уязвимом участке. В подчинении у него находились повстанцы и королевские егеря, а также рыцари-ирки — все, независимо от пола, кого только смогли призвать из Н’Гары. Здесь же заняли позиции сэр Ричард Фитцрой с рыцарями из северного Альбина и Альбинкирка и пятьюдесятью или около того странствующими рыцарями из Джарсея, вельможа Эстебан дю Борн с двумястами титулованными окситанскими латниками и Экреч в белоснежном хитиновом доспехе во главе когорты боглинов-копейщиков. Итого почти две тысячи воинов.

В общей сложности армия альянса насчитывала около восемнадцати тысяч против миллиона или около того тварей Эша. При грубых подсчетах выходило пятьдесят к одному. Своим союзникам и собственным офицерам Гэвин объявил, что им предстоит сражаться за древнюю Н’Гару. Тем самым он продемонстрировал иркам, что те могут рассчитывать на помощь людей. Сам же Гэвин сражался ради брата, разработавшего настолько грандиозный план, что Гэвину мало верилось в его успех. Несмотря на это он доверял Габриэлю и не мог его подвести.

Гэвин пустил лошадь рысью, вернулся на центральную возвышенность, называемую Могилой Змея, и спешился. Паж забрал у него поводья, а оруженосец подвел боевого коня. Юноша, которого он прежде ни разу не видел, протянул ему кружку гипокраса. Потягивая горячее вино, Гэвин задумался о раскладе сил. Им придется сражаться: об этом его брат твердил всю весну и лето. С каждым столкновением силы Эша будут иссякать, но только при условии, что все члены альянса — ирки, повстанцы, альбанцы и морейцы — примут участие в битвах. Сам же союз сможет продолжить свое существование, только если все увидят, что их будущее в безопасности. Это не та война, которую можно выиграть за один вечер. Сражение при Гилсоновой дыре тому доказательство. Эта война может длиться целые поколения.

«Начинается», — раздался голос лорда Керака прямо у Гэвина в голове.

Пока Гэвин в последний раз перепроверял расположение своих войск, битва началась. Боглины ринулись прямо через болото, плотину и вал, как будто морская волна ударилась о тщательно возведенные земляные укрепления, высаженные сплошной стеной деревья и «естественные» каменные выступы горного хребта Дайксдейл.

Наступление длилось около часа. Гэвину только и оставалось, что молча наблюдать за происходящим, не отдавая никаких приказов. Когда строй брогатских новобранцев дрогнул, сэр Эдвард перешел в контрнаступление и очистил от врагов нижнюю линию по центру. Десятки тысяч боглинов пали жертвами собственных собратьев: двигавшиеся сзади напирали на передних, втаптывали в землю упавших и шагали по их телам через болота.

В воздухе запахло жареным и появилось облако дыма, отгоняемое ветром на север. Кто-то из магов сотворил довольно простое заклинание, подпалившее кожаные панцири тварей.

И те испугались. Атака захлебнулась; боглины отступили обратно в болота, утопив там еще порядка десяти тысяч своих собратьев.

Гэвин задумался, не выпить ли ему еще одну кружку гипокраса и чем занят его брат, где бы он ни был.

«Как только Эш заново подчинит боглинов своей воле, они опять устремятся сюда», — заметил Керак в эфире.