Падение Гипериона

— Что Сеть больше не нужна Техно-Центру, — устало повторила Гладстон. — Во всяком случае, наша Сеть. ИскИны останутся в ней, как крысы в стенах дома, а прежние хозяева больше не нужны. Основные расчетные функции возьмет на себя их Высший Разум.

Сингх быстро повернулся к ней:

— Вы помешались, Мейна. Окончательно обезумели!

Гладстон схватила адмирала за руку прежде, чем он успел включить портал.

— Кушуонт, пожалуйста, послушайте...

Сингх выхватил из-за пазухи пистолет и приставил к груди женщины.

— Простите, госпожа секретарь, но я служу Гегемонии и...

Гладстон попятилась, прижав руку ко рту, а адмирал Кушуонт Сингх, умолкнув на полуслове, рухнул в траву. Пистолет отлетел в сторону.

Морпурго поднял пистолет и заткнул за пояс свой «жезл смерти».

— Вы убили его, — беззвучно проговорила Гладстон. — Зачем, Артур? Откажись он наотрез сотрудничать с нами, я бы оставила его здесь. Одного.

— Мы не можем рисковать. — Генерал оттащил тело подальше от портала. — В ближайшие несколько часов все решится.

Гладстон смотрела на старого друга.

— Вы согласны на это пойти?

— Не все ли равно? У нас попросту нет выбора. — Морпурго был странно спокоен. — Это наш последний шанс избавиться от рабского ярма. Я немедленно отдам приказ о развертывании флота и лично передам всем командирам запечатанные приказы. Придется задействовать большую часть кораблей...

— Боже мой, — прошептала Мейна Гладстон, глядя вниз на безжизненное тело Сингха. — Я затеяла все это, основываясь на снах...

— Иногда, — генерал Морпурго взял старую женщину в красно-золотом шарфе под руку, — сны — единственное, что отличает нас от машин.

Глава сорок четвертая

Как выяснилось, смерть — приключение не из приятных. Представьте, что вы сидите вечером в своем теплом уютном доме, и вдруг пожар или наводнение выбрасывают вас наружу. Так вышвырнули меня из привычной квартиры на Площади Испании, из моего быстро остывающего тела. Мучительное ощущение стремительного и внезапного перехода в иной мир. В метасферу. От своей нежданной, конфузящей наготы я испытываю чувство стыда, знакомое каждому по дурным снам — когда являешься в присутствие или в гости и вдруг обнаруживаешь, что стоишь перед всеми в чем мать родила.

«Нагота» самое подходящее слово для моего теперешнего состояния, и я пытаюсь придать хоть какую-то форму своей изодранной аналоговой личности. Собрав всю волю, мне удается сгустить это электронное облако случайных воспоминаний и ассоциаций в некоторое подобие того, кем я был, или по крайней мере того, чьи воспоминания принадлежат и мне.

В мистера Джона Китса, пяти футов роста.

В метасфере все так же жутко. Пожалуй, еще хуже, ибо теперь мне некуда, не во что отступать — мое плотское убежище лежит в могиле. За темными горизонтами мелькают исполинские тени, каждый звук отзывается эхом в Связующей Пропасти, словно шаги в коридорах заброшенного замка. И надо всем и позади всего — постоянное, режущее слух громыхание — точно телега катит по вымощенной шифером дороге.

Бедняга Хент. Мне хочется вернуться к нему и, ошеломив своим появлением, уверить, что я чувствую себя лучше, чем кажется, но соваться на Старую Землю опасно: знак присутствия Шрайка пылает в киберпространстве метасферы, как факел на фоне черного бархата.