Падение Гипериона

Нуль-канал на Гиперион превратился в тоненькую нить: под натиском кораблей Бродяг израненные факельщики Гегемонии сбились в кучу возле военного портала и подбитого корабля-«прыгуна». Сфера сингулярности не продержится и нескольких минут. Факельщик с нейродеструктором на борту готовится перейти в систему, а я тем временем выбираю себе наблюдательный пункт в местной инфосфере. Посмотрю, что будет дальше.

— Боже! — воскликнул Мелио Арундес. — Экстренное заявление Мейны Гладстон.

Тео Лейн бросился в проекционную нишу, где уже сгущался туман. Из своей спальни выглянул Консул и, разобравшись, в чем дело, начал спускаться по винтовой лестнице.

— Еще одна мультиграмма с ТКЦ? — спросил он.

— Не только нам, — ответил Тео, считывая бегущую строку красных цифр. — Срочное обращение по мультилинии. Всем, всем, всем.

— Видно, что-то чрезвычайное. Секретарь Сената когда-нибудь выступала с передачей на всех частотах? — спросил Арундес, устраиваясь поудобнее на подушках.

— Ни разу, — ответил Тео Лейн. — Слишком много энергии уходит на поддержание мультилинии. Разве что в импульсном режиме...

Консул подошел ближе и указал на тающие цифры:

— Какие там импульсы! Смотрите, это передача в реальном времени.

Тео замотал головой.

— Для такой передачи требуется несколько сот миллионов гигаэлектронвольт.

Арундес присвистнул.

— Даже если в десять раз меньше, это все равно что-то из ряда вон выходящее.

— Общая капитуляция, — выдохнул потрясенный Тео. — Это единственное, для чего требуется передача в реальном времени на всех частотах. Гладстон хочет обратиться к Бродягам, мирам Окраины и независимым планетам, а также ко всем мирам Сети. Должно быть, задействованы все комм-каналы, головидение и даже частоты инфосферы. Наверняка капитуляция.

— Извольте заткнуться, — прервал его Консул.

Он начал пить сразу после того, как вернулся с заседания Трибунала. Арундес и Тео бросились тогда его обнимать, но мрачное расположение духа Консула ничуть не изменилось. Не улучшили его ни взлет и выход из Роя, ни виски.

— Мейна Гладстон не капитулирует, — заплетающимся языком пробормотал он, помахивая бутылкой. — Выдумали тоже — капитуляция.

На факельщике ВКС Гегемонии «Стивен Хоукинг», двадцать третьем корабле Гегемонии, носившем имя высокочтимого ученого, генерал Артур Морпурго поднял глаза от пульта и приказал двум дежурным на мостике соблюдать абсолютную тишину. Теперь, когда в бомбовый отсек погрузили «жезл смерти» Техно-Центра, в команде остались он сам и четверо добровольцев. Экраны и негромкий шепоток компьютеров подтверждали, что «Стивен Хоукинг» на полной скорости несется к военному порталу, размещенному в точке Лагранжа между планетой Мадхья и ее непропорционально крупной луной. Портал Мадхья выходил прямо в пространство Гипериона, где кипел бой.

— Одна минута восемнадцать секунд до точки перехода, — доложил с мостика штурман Соломон Морпурго. Старший сын генерала.

Морпурго кивнул и настроился на местный широкополосный передатчик. Проекторы мостика транслировали стратегическую информацию, поэтому генерал включил только аудиоканал. Он невольно улыбнулся. Что сказала бы Мейна, узнав, что он сам стоит у пульта «Стивена Хоукинга»? Пусть лучше не знает. По-другому он поступить не мог. Он не хотел видеть последствия своих приказов.

Морпурго взглянул на сына и ощутил прилив гордости, смешанной с болью. За считанные часы трудно подобрать надежных офицеров, способных управлять факельщиком. Его сын вызвался первым. Возможно, энтузиазм семейства Морпурго хоть немного развеял подозрения Техно-Центра.

— Друзья мои, сограждане, — раздался голос Гладстон, — в последний раз обращаюсь я к вам в качестве секретаря Сената. Ужасная война, которая опустошила уже три из наших миров и вот-вот обрушится на четвертый, считалась вторжением Бродяг, но это не так. Это ложь.

Частоты комм-связи отключились, захлебнувшись в помехах.

— Переходите на мультилинию, — распорядился генерал Морпурго.

— Одна минута три секунды до точки перехода, — доложил его сын.

Голос Гладстон возвратился отфильтрованный, чуть стершийся от кодирования и раскодирования.

— ...осознать, что наши предки... и мы сами... заключили Фаустову сделку с силой, которой нет дела до судеб человечества.

За этим вторжением стоит Техно-Центр.

На Техно-Центре лежит вина за долгую эпоху комфортабельной духовной тьмы.

За попытку истребить человечество, стереть нас с лица вселенной и заменить богом-машиной, которого они создали.

Штурман Соломон Морпурго ни на мгновение не отрывал глаз от приборов.

— Тридцать восемь секунд до точки перехода.