Падение, или Додж в Аду. Книга вторая

– Я вижу… Алую Паутину! – ответил Мард. Он не то что по-настоящему досадовал, просто немного огорчился, что его неуклюжие слова про Челнок Искусницы привели к разговору про астрономию. «Поделом тебе», – мысленно заметила Прим.

– Опиши, какой ты ее видишь. Я не могу запрокинуть голову, шея болит.

– Это как будто котелок на костре в холодную ночь, когда вода кипит ключом и над ней клубится пар. Огня за паром не видно, только зарево от него, лишь иногда проглянет раскаленная головня или язык пламени, но тут же исчезает вновь, и не знаешь, правда ли их видел.

– Хорошо описал, – сказала Прим. – Я почти вижу своими глазами то, что увидел ты.

– Ложись сюда, – Мард похлопал по земле рядом с собой и заботливо убрал камешек, – и посмотришь сама. Я даже могу размять тебе шею, чтобы не болела, я хорошо умею…

– У меня с шеей все хорошо, – призналась она. – Хочешь знать, что вижу я?

– Конечно, – ответил он без особого рвения.

– Ярчайшие алые огни. Не дрожание пламени, но ровное свечение лавы. Самый большой посередине, где упал Ждод. Вокруг, поменьше, где падали… – Прим чуть не сказала «мы», но вовремя поправилась: – Остальные члены Пантеона. Сотни точечек – кратеры меньших душ, выброшенных вслед за Ждодом. А между кратерами трещины, словно огненные дороги – можно сказать, словно Новейший разлом, – а вдоль них дворцы, дома, крепости из черного адаманта, подсвеченные отблесками пламени.

– Ух ты, – сказал Мард. – Ты говоришь так, будто заснула и увидела все это во сне.

– Это ты спишь. А я вижу.

Мард сел и заерзал. Он как будто не знал, куда девать руки, поэтому сложил их на груди.

– Замерз? – спросила Прим.

– Наверное.

Ему нужен был предлог уйти, и Прим сказала:

– Знаешь, Кверк проживала свое горе в одиночестве много лет. Я еще только осознаю свое. Вчера я думала, как на самом деле мало времени прошло с тех пор, как Пеган пожертвовал собой ради Подвига. Две недели от силы?

– Да! – чересчур поспешно воскликнул Мард. – Так и есть.

– Если я вижу на небе что-то странное, это, наверное, из-за того, что я гляжу на него сквозь слезы.

– Ой, Прим, извини!

– Не извиняйся, – ответила она. – Просто наберись терпения.

После рассвета отряд по относительно ровному плато дошел до впечатляющих скал. Вчерашний крутой подъем скрывал скалы от берега, и, если бы не Корвус, они бы это место не нашли. Прим уже знала, как оно называется, поскольку слышала, как о нем говорили Корвус и Лом: Взброс. И слово действительно было удачное. Вероятно, сюда продолжалась трещина, по которой они карабкались накануне. Прим догадывалась, что это – тектонический разрыв, идущий с севера до южного берега Вопроса, но не живой разлом, а древний, застывший. Соответственно, внизу скопились земля и камни, между камнями пробивались цепкие растения, так что разглядеть его можно было, лишь сощурившись, наклонив голову и включив силу воображения. А вот выше его не увидел бы только слепой. Трещина была не отвесная, а наклоненная под углом, средним между горизонталью и вертикалью, и шириной примерно в двадцать шагов. Они подошли с нижней стороны, и чем ближе подходили к разрыву, тем выше казался противоположный борт. Они вступили под его тень, что в здешнем климате было несомненным облегчением, но теперь высокая сторона нависала над ними, так что любой сорвавшийся оттуда камень упал бы им на голову.

Ровная каменная поверхность уходила во тьму. Она была усеяна щебнем и заляпана пометом птиц, чьи похожие на ульи гнезда лепились под нависающим уступом. Приглядевшись, они увидели, что этот уступ тоже совершенно гладкий и равномерно черный. Если не считать гнезд, взгляду не за что было на нем зацепиться. Как будто нижней поверхности Взброса нет вовсе – она была никакая, словно ночное небо без звезд.

– Адамант, – объяснил Лом после того, как все вдоволь насмотрелись. – Таким было все на заре Первой эпохи, после того как Ждод придал Земле общую форму и зажег звезды на Небосводе, но до того как появился Плутон и занялся частностями. Однажды, много лет назад, он сказал мне, что некоторые области Земли остались неизменными с Первого полета Ждода. Плутон знал, что когда-нибудь их надо довести до ума, но оставил самые отдаленные и безлюдные места напоследок. Куда важнее было улучшить те края, где души ходят, смотрят и трудятся каждый день.

– И где на Земле другие незаконченные места? – спросила Прим.

– Их много. И до всех так же трудно добраться, – ответил Лом.

– А иначе Плутон бы их усовершенствовал, – догадался Лин, – чтобы обычные души не видели такие пережитки Древних времен.

– Именно так, – согласился Лом.

– Зачем мы сюда пришли? – Мард опустил ящик для образцов с бережностью, которая совершенно не отражала его истинных чувств.

– Чтобы попасть в другое место, – сказал Корвус. – Послушайте, я – птица и не люблю, когда камни у меня над головой. Так что я вылечу из-под Взброса и займусь тем, чем занимаются птицы.

– Будешь есть червяков? – спросила Кверк.

– Загадишь тут все пометом? – добавил Лин.

– Примерно так! А теперь закройте рот и проследите, чтобы Лом там внизу не убился.