Падение империи

Это наглое высказывание Луки, который был очень популярен во флоте, в былые времена стоило бы ему головы. Глава Тайного приказа Маркос вопросительно взглянул на императора, ожидая самых строгих мер по отношению к нахальному флотоводцу. Однако сейчас его казнь увеличила бы разногласия уже не только в народе, но и в армии, и потому василевс разумно промолчал.

– Папство опорочило себя полностью, – вовремя поддержал Луку верховный казначей Анастасий, который славился своей ненавистью ко всему латинскому,– во многих католических странах зреет протестантское движение, направленное против власти Папы. В таких условиях нам менее всего бы стоило воссоединяться с латинской верой. Народ Византии возмущён до предела этим религиозным союзом.

Император твёрдым голосом сказал:

– В это судьбоносное для Византии время ваши религиозные склоки волнуют меня не более, чем мышиная возня в сельском амбаре, – затем встал и провозгласил:

– Властью, данною мне Богом и моим народом, с сегодняшнего дня объявляю осадное положение. Отныне все действия и высказывания, ослабляющие обороноспособность Константинополя, будут караться смертной казнью, и потому повелеваю: эпархии надо немедленно провести перепись всего мужского населения города. Мы должны знать всех, кто способен держать оружие. Необходимо заполнить водой все имеющиеся цистерны и запастись, насколько это возможно, пшеницей и прочим провиантом. Всем каменщикам и рабочим приступить к укреплению крепостных стен с установкой мортир и бомбард. Запастись большим количеством оливкового масла для отражения атак противника. Всех, кто не желает участвовать в обороне города, следует выдворить из Константинополя.

Он прервал свою речь и окинул взором присутствующих, которые безмолвно внимали ему. Даже смельчак Лука заметно оробел после такого грозного предостережения императора. Он знал, что сейчас василевсу нечего терять, и он обязательно казнит того, кто осмелится нарушить его приказ. Иного способа сохранить столицу у него уже нет.

– Работой Тайного приказа в настоящее время я очень недоволен, – обратился император уже к Маркосу, – в городе полно турецких лазутчиков, которые безнаказанно проникают сюда и передают врагу много ценных сведений. Ты, Маркос, вместо того, чтобы их ловить, занят тем, что выслеживаешь наших вельмож, собирая про них различного рода сплетни.

– Ваше величество, – начал оправдываться Маркос, – мы следим за каждым подозрительным иностранцем.

– Это неверно,– возразил император,– мне известно, что накануне один турецкий лазутчик, который беспрепятственно действовал в Галате, убил шкипера из Александрии и безнаказанно сбежал из города.

Маркос побледнел и недружелюбно посмотрел на Романа, догадавшись от кого просочилась эта порочащая Тайный приказ информация.

– С сегодняшнего дня мы начинаем борьбу с грозным и сильным врагом,– продолжил василевс,– с Божьей милостью мы его непременно одолеем, если будем действовать сообща, объединённые единым духом и религией. А теперь, оставьте меня одного. Я буду молиться и призываю всех молить Всевышнего о спасении нашего светлого города и нашего государства!

Все присутствующие начали удаляться. Император подошёл к своему алтарю, сделанному из гигантского ствола алоэ, усыпанного драгоценными камнями и украшенного великолепной резьбой, вознёс руки к небу и начал свой молебен:

– Всевидящий Боже! Молю Тебя о помощи! Только Ты можешь спасти нас от грядущих бед и разрушений. Ты, который совершил невероятные чудеса, спаси наш город от погибели. Ты, взирающий с небес, отврати от нас беду неминуемую, спаси нас от врагов наших, несущих нам смерть ужасную. Прогони их, Отец небесный, не допусти их войти в город Твой святой, славный и великолепный, который воздвигался во славу Твою, о всезаботливый Господь! Во имя Отца и Сына, и Святого Духа! Аминь.

В Османской столице всё было подчинено одной великой идее – захвату Константинополя. Хотя Мехмед тщательно скрывал свой замысел и не объявлял об этом публично, однако безудержный и жаждущий славы молодой султан в глубине души принёс себе клятву- любой ценой завладеть столицей Византии.

Он часами просиживал над планом укреплений Константинополя, который сумел раздобыть Селим, подробно изучая его и выискивая слабые места в обороне.