Падение Храма Соломонова

– Ты выдающийся поэт, писатель, литератор и стоический философ! С твоим умом ты не мог не знать, что после того как он убил свою мать Агриппину, в убийстве которой ты, как советник, был замешан, рано или поздно он доберется до тебя. И когда умер твой защитник префект преторианцев Бурр три года назад, ты оказался в немилости.

– Я не причастен к ее убийству, он тогда просто одурел! – прокричал Сенека, – Мое имя он специально опорочил или ты веришь, что я мог участвовать в убийстве моей защитницы? Ведь это она меня взяла в наставники к рыжебородому!

– Как это? Ты же сам только что говорил, что при тебе Нерон был самим совершенством. Оказывается, это ты его таким сделал!

– Ты сумасшедший! Ты такой же, как и он! Я воспитал не одного деспота, а двух! – воскликнул Луций Анней Сенека, хватаясь за голову.

– Ладно, давай по существу. Что ты конкретно от меня хочешь? – спросил раздраженно Тит, которого тот явно начал выводить из себя.

– Постоянное ощущение опасности порождает презрение к ней! Я эту мою цитату раньше часто говорил в своих речах, но и представить не мог, что она коснется меня. Уже три года живу в страхе, и наконец, он оставил меня. Теперь мне встретить смерть будет легче.

– Про что ты вообще говоришь? Кто тебе угрожает, Нерон? – как-то равнодушно спросил Тит.

– Я могу тебе доверять? Я совершил что-то ужасное! – Сенека выглядел так, как будто сейчас погибнет самой страшной смертью. – Обещай, что ты мне поможешь выйти сухим из воды, защитишь пред рыжебородым.

– Постараюсь, хотя я и сам могу сейчас оказаться, в лучшем случае, в опале. Так что там у тебя, выкладывай.

– Я оказался пленником заговора! Они меня заставили, сказали, что если я откажусь, меня убьют.

– Да говори уже! Заговор против Нерона, да?

Сенека кивнул. Затем из тоги вытянул папирус, на котором были все имена участников. Тит быстро просмотрел свиток.

– Вот это да! – удивился Флавий. – Тут такие имена… это же элита римского общества… Что? Этого не может быть… Ты что, разве я поверю, что Фений Руф, мой друг и префект преторианцев участвует в этом. Кто этот безумец, что написал список?

– Тит, ты же знаешь, что Руф в опале, он хочет отомстить Тигеллину. А возглавляет этот заговор Пизон Гай Кальпурний. Фений и тебе хотел предложить участие в заговоре, но потом понял, что благоволение императора ты не поменяешь на риск, а возможно и смерть.

– Хорошо. Я так или иначе сейчас еду к императору. Мы вместе зайдем и расскажем все про заговор.

– Нет, ты что. Он меня первым делом убьет без разбирательств. Нет я скоро выйду, а ты меня должен защитить, прошу… умоляю!

– Я не могу показать список, там мой друг!

Сенека очень побледнел, казалось, он боролся с самим собой, чтобы открыть какую-то тайну:

– Друг? Который, приказал отравить тебя, но случайно отравили твою мать!

От этих слов у Тита кровь вскипела в жилах. «Нет, этого не может быть. – подумал Флавий. – Это все провокация. Сенека мог обхитрить кого хочешь, это он все задумал. Видать хочет, чтобы я убил Руфа, и в благодарность за эти сведения спас его от гибели. А вдруг, правда? Моя любимая мать внезапно заболела и умерла. Лучше бы я выпил яд, и она бы меня сейчас похоронила».

Сенека находился напротив, и внимательно наблюдал за всем, что происходило с собеседником. Немного взяв себя в руки, Тит зловещим взглядом посмотрел на бывшего учителя:

– Если это так, ты знал об этом и не предупредил меня?

– Я не знал об их плане, только вчера они мне все рассказали. И я, рискуя жизнью пришел к тебе, чтобы все сказать.

– Но зачем Руфу меня убивать? Да и потом, если меня хотели бы убить, легко бы это сделали. Я всегда хожу без охраны. Любой может подойти ко мне и ударить чем захочет.

– В последнее время тебя усиленно охраняют. Как будто ты не знаешь, что за тобой постоянно следуют преторианцы. Вот увидишь, когда тебя встретит Нерон, он уже будет знать, что я с тобой вместе ехал.

– Зачем меня охранять? – недоумевал Флавий, все это ему казалось не логичным.

– Мы уже приближаемся ко дворцу, – сказал Сенека, отодвигая шторку и выглядывая на улицу. – остальное спроси у своего «друга». – он велел остановиться рабам и помочь ему выйти.

– Когда планируется покушение? – спросил выходящего Тит.

– Во время открытия Цереалийских игр!

– И последний вопрос. Кто исполнитель отравления?

– Ваш личный эскулап – Рубрий!

Тит был в недоумении и ужасе. Паланкин в это время двинулся дальше, приближаясь к знаменитому Золотому дворцу Нерона.

Пожар, бушевавший прошлым летом задел и дворец Нерона. Император был рад, что этого сооружения, которое он не переносил с точки зрения искусства и архитектуры, не стало. Сразу же затеял он строительство нового, доселе невиданного в мире дворца, находящегося между Целием, Палатинским и Эсквилинским холмами.