Падение Хронополиса

Лейтенант Криш подобрался к капитану и помог ему встать.

— Еще одна торпеда, — едва слышно выдохнул капитан. — Похоже, нам конец.

Сближение палубы с подволокой на миг остановилось, но не приходилось сомневаться, что машинное отделение долго не продержится. Капитан неверными шагами добрался до приборных щитков. К нему подошел один из инженеров, и они уставились на мигающие цифры.

Инженер в ярости ударил кулаком по панели.

— Корабельное поле ослабевает, — глухим голосом произнес он.

— Сколько еще оно продержится?

— Думаю, что не больше десяти минут.

Этон шагнул к интеркому и набрал сигнал общей тревоги. Громким, твердым голосом он объявил:

— Говорит капитан. Эвакуация на спасательных плотах. Говорит капитан. Эвакуация на спасательных плотах.

Этон повторил свой приказ еще несколько раз, потом повернулся и взглянул в напряженные лица уцелевших механиков.

— Старший инженер останется здесь и сделает все, что в его силах, чтобы поддержать поле, — приказал он и, уже обращаясь к выступившему вперед старшему инженеру, добавил: — Я вас сменю через пять-десять минут. Остальные — к плотам.

Этон знал, что ему не спастись, но это было не важно. Сейчас его долг состоял в том, чтобы все живые успели к спасательным плотам.

И прежде, чем исчезнет поле ортогонального времени. Задача почти невыполнимая.

Группа шла по искореженным коридорам, осматривая отсеки и вытаскивая уцелевших из-под обломков. Раненым помогали идти или тащили на импровизированных носилках. Этон чувствовал, как мало осталось времени — и это даже без третьего торпедного удара; а он, учитывая беспомощное состояние корабля, будет почти наверняка.

Выведя группу к одному из шести спасательных плотов, Этон взял с собой лейтенанта Криша и отправился в корму. Не было уверенности, что приказ покинуть корабль был слышен во всех отсеках, и капитан решил лично проверить, чтобы этот приказ был выполнен дисциплинированно, а потом вернуться в машинное отделение и принять вахту, дав инженеру шанс добраться до ближайшего плота.

Недалеко от входа в камеру плота номер три капитан и лейтенант услышали шум перепалки, перекрывающий даже хруст и скрежет разваливающегося корабля. Вынув из кобуры лучевой пистолет, капитан Этон знаком приказал лейтенанту Кришу сделать то же самое. С оружием наготове они выступили из-за угла.

Навстречу им решительно шагал сержант Квейл, натянувший на себя один из двух корабельных страт-скафандров. За ним, как стая пузырей в кильватере, поспешали бормочущие и перепуганные травматики.

Даже сквозь полупрозрачный щиток шлема, сделанный из материала, затемняющегося при попадании в страт, на лице сержанта читалась решимость спастись любой ценой. Тело Квейла скрывала латунная броня. Пусть поле корабля исчезнет полностью, но Квейл в скафандре с автономным питанием, где есть слабое поле ортогонального времени, сумеет добраться до ближайшего плота.

Вскинув лучеметы, капитан Этон и лейтенант Криш загородили коридор.

— Куда это вы так торопитесь, сержант? — резко спросил Этон.

В ответ Квейл прорычал что-то неразборчивое. Члены секты, за которых он явно не испытывал ответственности предводителя, столпились у него за спиной, оценивающе рассматривая капитана.

В руках Квейл сжимал железный лом, которым, как понял Этон, он намеревался взломать камеру, где хранился плот. Капитан дал предупредительный выстрел поверх голов.

— Сержант Квейл оставил свой пост и похитил защитный скафандр. Снять скафандр, сержант! Погрузитесь на плот, когда будет ваша очередь.

И тут третий ужасающий взрыв потряс эсминец, разбросав людей в стороны. Душераздирающий скрежет подсказал Этону, что у корабля полностью оторвалась корма.

Квейл, хоть и в латунном скафандре, поднялся первым — наверное, отчаяние придало ему сил. Лом в его руках обрушился на голову капитана, но скафандр стеснял движения, и удар вышел неуклюжим — его частично приняла капитанская фуражка. Все же Этон рухнул на пол, почти потеряв сознание. Следующим взмахом лома Квейл попытался сбить с ног лейтенанта Криша, промахнулся и бросился дальше, сопровождаемый толпой.

Закинув руку капитана себе на плечо, Криш помог командиру подняться на ноги.

— Идите в машинное отделение, лейтенант, — неразборчиво проговорил Этон. — Смените механика.

— Слишком поздно, сэр. Разве вы не видите, что происходит? Поле уже разваливается.

Этон, борясь с наваливающимся забытьем, огляделся вокруг. Лейтенант был прав. В воздухе возникал мерцающий туман. Одолевала тошнота, а переборки, да и все твердые предметы, казалось, кружатся безостановочно. Это было верным предвестником разрушения ортогонального поля.

Криш потащил капитана по коридору. Питание отключилось, и лампы погасли, сменившись тусклым аварийным освещением с автономным питанием.

И сквозь этот хаос доносились жуткие крики. Корабль тонул, погружаясь в бездну страта, и кричали люди, уходящие в Пучину Погибших Душ.

Как захлебывается человек, попавший из воздуха в морскую пучину, так теряет он разум, попав из естественного, рационального времени в глубины страта.