Падение Константинополя. Гибель Византийской империи под натиском османов

Между тем султан Мехмед принялся отстраивать Константинополь. Сначала он ужаснулся тому запустению, в котором находился город. Его архитекторы продолжали заниматься большим дворцом, который он планировал воздвигнуть в Адрианополе, на островке реки Марица, как будто султан все еще собирался сделать его своей главной резиденцией. Но вскоре он передумал. Теперь он был наследником цезарей и должен жить в городе императоров. Он разместился в небольшом дворце на центральной возвышенности, возле того места, где ныне стоит университет, и начал обдумывать планы более крупного дворца на месте древнего Акрополя. Он призвал поселиться в городе турок со всех его владений. Государство предоставляло помощь в строительстве домов и лавок для переселенцев. Оставшимся там грекам и выкупленным ими пленникам была обещана безопасность, и они, по-видимому, тоже получали помощь от государства. Несколько именитых византийских родов, чьи представители в последние годы бежали в провинции, убедили вернуться, намекнув им на то, что они будут пользоваться подобающими их высокому положению привилегиями, хотя единственные привилегии, которые гарантировало высокое положением многим из них, – это тюрьма или даже смерть, чтобы они в силу своей знатности не возглавили подпольное сопротивление. Когда же были вытоптаны последние островки греческой свободы, большинство их жителей были насильно переселены в Константинополь. Пять тысяч семей доставили туда из Трапезунда и близлежащих городов. Среди них были не только высокородные семейства, но и лавочники и ремесленники, в частности каменщики, чтобы участвовать в строительстве новых домов, новых базаров, новых дворцов и новых укреплений. Потом, когда вернулось спокойствие, а с ним и процветание, все больше и больше греков стало приезжать добровольно, желая воспользоваться возможностями, которые давал купцам и мастеровым столь блестяще возродившийся город. Следом за греками, по особому зову султана пришли армяне, которые соперничали с греками в стремлении доминировать в торговой и финансовой жизни города, а за ними и толпы евреев с не менее радужными надеждами. Не прекращался и приток турок, мечтающих насладиться всеми удобствами завоеванной ими столицы[94]. Задолго до своей смерти в 1481 году султан Мехмед мог с гордостью смотреть на новый Константинополь – город, где каждый день вырастали новые дома и где в мастерских и на базарах царило шумное оживление. Со времени завоевания его население увеличилось в четыре раза, а за век жителей в нем станет больше полумиллиона[95]. Мехмед уничтожил старую обветшавшую столицу византийских императоров, а вместо нее воздвиг новую и великолепную, чтобы там, по его задумке, бок о бок жили его подданные любых вероисповеданий и народов в порядке, преуспевании и мире.

Глава 12. Европа и завоеватель

В субботу 9 июня 1453 года в гавань Кандии на Крите вошли три корабля. На двух из них были критские моряки, последними сложившие оружие в Константинополе. Они привезли с собой вести о том, что город пал одиннадцать дней назад. Весь остров оцепенел от ужаса. «Никогда еще не случалось и никогда не случится ничего страшнее», – записал писец в монастыре Агарафос.

Другие беженцы добрались до венецианских колоний в Халкиде и Модоне; и тамошние правители поспешили сообщить обо всем в Венецию. Посланцы прибыли туда 29 июня. Был поспешно созван сенат, и секретарь зачитал письма правителей перед оторопевшими сенаторами. На следующее утро гонец помчался доставить новость в Рим. 4 июля он остановился в Болонье, чтобы поставить в известность проживавшего там кардинала Виссариона. Четыре дня спустя его принял на аудиенции папа Николай V. Другой гонец поскакал в Неаполь предупредить арагонского короля Альфонсо.

Вскоре уже все западное христианство узнало о том, что великий город в руках неверных. Ужас был тем сильнее, что никто на Западе такого не ожидал. Все знали, что городу грозит опасность, но, погруженные в собственные заботы, не понимали, насколько она была остра. Они слышали о мощных константинопольских укреплениях, об отрядах отважных воинов, отправившихся его спасать, о плывущей на Восток венецианской армаде. Они не замечали того, каким жалким было число защитников Константинополя по сравнению с басурманскими полчищами, что султан получил в свое распоряжение, против которых не устояла бы никакая древняя крепостная стена. И даже венецианцы, несмотря на все свои источники информации и практический опыт, думали, как и папа римский, что оборона вполне сможет продержаться до тех пор, пока не подойдут освободительные силы[96].

На самом же деле венецианские галеры, в оснащении которых участвовал папа, дошли до побережья Хиоса и стояли там на якоре в ожидании попутного ветра, когда прибыли спасшиеся из Перы генуэзские моряки и сказали им, что уже слишком поздно. Венецианский адмирал Лоредан быстро перебросил свой флот по Эгейскому морю в Халкиду, в ожидании, пока из Венеции не поступят новые приказы.