Падение (ЛП)

— По эту сторону ворот тоже есть камеры, — сказала Ана, — и дальше вверх по улице к главной дороге. — Им везло. Если бы Фермер не выпил накачанный кофе и не клевал носом, он бы заметил, как они подходят с Коулом и действовал бы с большей предосторожностью.

Коул прохромал мимо Аны в комнату наблюдения. Он взгромоздился на стул охранника:

— Давай посмотрим, что мы сможем обнаружить с базовым доступом безопасности, — сказал он. Удерживая окно в поле зрения, она посмотрела через его плечо на отражающуюся на стену информацию. — Здесь показано общее положение того, что происходит внутри, — сказал Коул. — Но без видеоряда. Как только ты попадешь в главный комплекс, я тебя не увижу.

— По крайней мере, из этих данных ты поймешь, если кто-нибудь из санитаров сообщит о чем-то подозрительном и сможешь меня предупредить, — «если только сигнал наушника сработает на таком расстоянии и пройдет через все стены«, — подумала она. Ана пыталась убедить Коула не идти на попятную. Пальцы свела судорога. Ей нужно успокоиться, выпустить адреналин. — Ну же. Давай откроем ворота. Если вокруг прачечной толкутся люди, потребуется время, чтобы забрать халат.

Коул достал миниатюрную камеру с интерфейса смотрителя Домбранта, которую он сохранил. На камере имелся крохотный крючок, которым он был припаян к корпусу интерфейса. Коул продел крючок сквозь футболку Аны и скрепил его с другой стороны застежкой, чтобы тот не упал.

— Если тебя поймают, я пойду за тобой.

Ана сглотнула. Он так сделает, она прочла это в его глазах. И это будет двойной катастрофой.

— Меня не поймают.

— Не забывай об этом, — он пригвоздил ее взглядом. — Ты будешь лицом к лицу со своей подругой. Тебе захочется вызволить ее оттуда. Просто помни, что мы снимем ее на видео. Мы докажем, что она — Чистая и Коллегии придется ее отпустить. Не говори ей кто ты. Не пробуй взять ее с собой.

Ана почувствовала комок в горле:

— Не буду.

— Как только ты окажешься внутри, на тебя навалятся воспоминания о том, что с тобой там творили. Тебе нужно все это заблокировать.

— Эй, я специалист по блокированию эмоций, — произнесла она. — Годы практики.

Коул не улыбнулся:

— Если без четверти одиннадцать от тебя не будет ни слуху, ни духу, я открою ворота и войду.

— Поняла, — она подняла черный рюкзак и накинула его на плечи.

— Седативные препараты, — сказал Коул, протягивая пластиковый пакет с маленькими ампулами, шприцами и миорелаксантами.

Ана взяла пакет. Шприцы все еще хранились в безопасной пластиковой упаковке. Три ампулы с дозой, способной вырубить взрослого человека на час. По мнению Аны они были мерой предосторожности и более предпочтительны, чем электрошокер на самой высокой частоте, который в результате отключал всего на несколько минут.

Она сунула пакет в карман своей толстовки. Коул поправил зажим камеры на ее свитере. Они поцеловались, и через мгновение раздался жужжащий звук, знаменующий об открытии ворот.

Сделав глубокий вдох, Ана шагнула к воротам. Ее глаза были сосредоточены на Коуле, когда она проходила мимо зарешеченного окна. Только на площадке Трех Мельниц она остановилась. Позади нее лязгнули ворота, закрываясь у магнитного столба. Звук эхом разнесся и исчез. В воздухе повисла жуткая тишина. Она внутри. На нее нахлынул ужас Трех Мельниц. Сердце принялось бешено стучать.

15 Обратный отсчет

Всю дорогу до прачечной и обратно сердце Аны выпрыгивало из груди. Коул изредка разговаривал с ней по наушнику.

— Ты молодец, — говорил он или, — держись за зданиями. Охрана просматривает улицу.

Прачечная была более чем в трехстах метрах. Ей пришлось спрятаться и выждать несколько минут, пока женщина не разобрала большой контейнер с одеждой. Когда она двинулась дальше, попав в поле зрения одной из камер безопасности, в голосе Коула явственно послышалось облегчение.

— Я тебя вижу, — произнес он.

Перед санитарным блоком она вставила в замок отмычку. Маленьким молоточком из инструментов Коула она решительно ударила по верхушке ключа и повернула его в замке. Он открылся! Как и утверждал слесарь. Ана напряженно вслушалась в звуки вокруг, надеясь, что за старой лабораторией не обретаются пациенты, которые заметят, как она выходит. Из отделения долетал слабый гул голосов.

Ана высунула отмычку и вошла в воняющую смрадом темноту душевых. Она повозилась с дверью, чтобы застопорить ее, затем провела рукой по стене, ориентируясь в коридоре. Ее ноздри наполнил запах блевотины и дезинфицирующих средств. Вспомнив, как выглядят стены, которые она рассмотрела, пока ее катили через душевые, Ана отдернула руку и продолжила по сантиметрам продвигаться вперед к редко используемому женскому туалету в задней части здания.

— Я здесь, Ана, — прошептал Коул. Она пожалела о том, что наказала ему говорить только в случае крайней необходимости. Его приободрение отвлечет ее, когда она окажется среди пациентов.