Падение Мэроу

Гвиана без умолку рассказывает мне о путешествии, в котором я, к слову говоря, тоже была. Она несколько раз упоминает, что Колум и Меланта это истинная пара влюбленных. А так же говорит о том, что Ромен был невыносим на протяжении всего пути. Он не поддерживал беседу и вообще делал вид, что Гвианы на корабле не было. Бывшая королева так распаляется по поводу мага принца, что я невольно улыбаюсь. Не думала, что безразличие какого-то мага может так сильно задевать Гвиану.

Входим в тронный зал и располагаемся за огромным столом, он наполнен яствами, и мы размеренно уплетаем еду. За столом ведутся тихие разговоры. Они велись ещё до нашего появления с Гвианой. Вся наша компания с корабля уже была в зале, но к еде не притрагивались до нашего появления. Сейчас же, в основном они вещают о том, что нас ждёт впереди. О дороге в Ваал и о приближении Алой Луны.

– Гвиана, Колум, Меланта, вы остаётесь в замке, – говорит равк, сидящий во главе стола.

Все прекращают переговариваться.

– С чего это? – спрашивает Колум.

– Слава Матери, – говорит Гвиана, она тут же выпучивает глаза и поправляет сама себя. – Это я по привычке. Никакая ей не слава. Пусть корчится в муках, старая дрянь.

Ромен закатывает глаза. Меланта тактично молчит.

– Мы можем вам пригодиться, – говорит Колум, твердо смотря на равка.

Замечаю, что взгляд Колума у меня больше не ассоциируется с мертвой рыбой, кажется, что с появлением в его жизни Меланты, кто-то зажег в них волшебный свет.

– Нет-нет мы вовсе им не нужны, – вставляет своё мнение Гвиана, потом бросает взгляд на Ромена и спрашивает. – Ты что – едешь?

– Да.

– А кто меня будет защищать?

– Колум и Меланта.

Услышав своё имя, ворожея поднимает взгляд от тарелки и тихо говорит:

– Я могу только залечивать раны, в бою я буду обузой.

Хоть кто-то достойно оценивает свои возможности.

– Я сказал, вы остаётесь, – говорит принц и отодвигает стул. Промакивает губы черной салфеткой и кладет её на стол. – Это не обсуждается. Вы будете нас отвлекать. В этом деле обуза крайне нежелательна.

Слышу, как Гвиана щебечет себе под нос что-то по поводу того, что обузой её сделал равк, выбрав испорченное тело. Меланта снова опускает взгляд в тарелку. Ромен делает вид, что ничего не происходит и продолжает медленно уплетать еду.

Колум тоже поднимается с места.

– Я не могу остаться, я должен быть подле Эвы, мои нити…

Перебиваю мага.

– Шрам мёртв. Твои нити тебя обманули.

Он, опешив, садится на место. Колум находится напротив и, не мигая, смотрит мне в глаза. Маг так растерян, что несколько раз открывает рот, чтобы что-то сказать, но не произносит ни единого звука. Всё же берет себя в руки и произносит хриплое:

– Что?

– Я отрубила ему голову.

Колум не верит. Это написано у него на лице, крупными и размашистыми буквами.

– Как это возможно? Нити, они никогда меня не обманывали.

Он говорит так, словно его предала не сила, которая с ним с рождения, а мать родная.

– Никому нельзя верить, – говорит равк, смотря мне в глаза, – даже нитям. Выход есть всегда.

Меланта, тихо переговаривается с Аргосом, потом бросает на меня быстрый взгляд и говорит:

– Мы пойдём, Аро нужно отдохнуть.

– Где его комната? – спрашиваю я.

– Третья слева после покоев принца Бастиана, – отвечает Меланта.

Киваю ей, и она увидит ребенка.

На какое-то время повисает тишина. Колум смотрит на свои руки, словно желает увидеть там призрачные нити.

– Колум, – зову его я. – Всё закончилось.

– Нить по-прежнему со мной.

Что?!

Открываю рот, чтобы засыпать Колума вопросами, но звук шагов за спиной заставляет меня обернуться.

В широкие двери залы высоко подняв подбородок входит Корделия. Она осматривает всех нас и говорит:

– Извините за опоздание, моя служанка редкостная растяпа.

Хватаю столовый нож и моментально оказываюсь на ногах. Бросаюсь на нареченную принца.

– Вот гадство! – говорит Бастиан и оказывается возле меня. – Эва, убери нож.

– Нет! Эта сука повинна в смерти…

– Я знаю, но ты не можешь её тронуть, – говорит равк.

Освобождаюсь от захвата Бастиана и с закипающим гневом спрашиваю:

– Почему это? Очень даже могу.

– Она под защитой короля и, следовательно, и под моей тоже.

Какого пекла ты несешь?!

– Мне это безразлично! – бросаю я и поворачиваюсь к Корделии, которая стоит и с нескрываемым интересом слушает наш с Бастианом диалог.

– Не настраивай против себя короля, – говорит равк.

Король нам сейчас нужен как никогда раньше. И я это понимаю. Нареченной уже должны были отрубить голову. Эта тварь носится от двора ко двору и делает, что хочет. Как ей сходит это с рук?

– И чем же ты откупилась от казни? – спрашиваю я. – Подлая ты крыса.

Корделия пожимает плечами и, выгнув одну бровь дугой, говорит:

– Информация. Я рассказала королю много чего интересного, да и он не хочет портить отношения с моим отцом.

Равка проходит дальше в зал и не сводит от меня пристального взгляда.

– Ты думаешь, мне приятно дышать с тобой одним воздухом? – спрашивает она. – Ты мне омерзительна. Ты убила Франческу.

– Ты убила Эмета.

– Ой, нет, – Корделия смеётся, но это настолько наиграно, что воротит. – Это сделала ты.

Оборачиваюсь к Колуму и говорю.