Падение, огонь и покаяние

Похоже, она не узнала парня, чему он сейчас и обрадовался, и решил разыграть эту партию, но всё в её глазах Азариэль читает опасливость и это вынудило её назвать себя другим именем.

– А тебя как зовут?

–Аз… Филарэль, зови меня Филарэль. – Уверенно ответил эльф.

– Какими судьбами здесь, Филарэль?

– Пропиваю деньги. А ты как здесь оказалась?

После ответа парня девушка немного поморщилась, но потом её полное лицо озарила милая улыбка:

– Да просто гуляю, отдыхаю после выступления. Я путешествующая артистка, у нас целая труппа.

– А где ваш лагерь?

– Здесь, неподалёку. Но давай поговорим о чём-то другом.

– Хорошо.

– Как тебе новая постановка в имперском театре, не правда ли прекрасно?

– Несомненно, она была интересна, также интересна как вы, – заигрывает Азариэль, не зная, о чём идёт речь. – Такая композиция и яркость. Умелая актёрская игра, так же достойна уважения.

– Ох, спасибо. А, ты в курсе, что казнили местную музыкантшу–барда, за то, что она была уличена в поклонении Даэдра? Это ведь не справедливо? – с трепетом и волнением, но в тот же момент с негодованием, вопросила Мирцилла.

– А ты не думала, что эти культы могут быть просто опасны?

– Почему, разве люди не вольны в выборе веры, разве имперский культ девяти богов чем–то лучше других религий.

– Ты, когда-нибудь, сталкиваясь с культом Боэтии?

– А, что?

– Это жестокий культ, они проповедуют убийство слабых, и они убивают их. Это не свобода, а скорее… безумие.

– Наш культ не такой.

– Что? – резко спросил Азариэль.

Мирцилла подняла голову, в её прекрасных глазах мелькнул свет. Азариэль сейчас понимал, к чему всё клонится. Парень уже понял, что эта история с артистами и бродячей труппой – миф, умерший секундами раньше.

– Я вижу, что ты человек хороший, просто отправляйся за мной, – без лишних эмоций сказала она. – Я покажу тебе, что такое настоящая свобода.

– А, что за культ? Я просто обязан это узнать прежде чем мы с тобой, куда–либо пойдем.

– Мы проповедуем свободу.

– А поподробней? – вопросил парень, удивляясь тому, как быстро она перешла от прошения выпивки до сектантской агитации.

И Мирцилла стала рассказывать всю суть того, что отступники потом назвали «Поклонение четырём домам». Она подробно рассказала про объект своих почитаний и про то кому молится её «дом». Азариэль узнал, что это банальное поклонение определённым Даэдра, которых собрали в единую лигу и провозгласили «домом». И так получилось четыре «дома», в которые входят самые различные принцы Даэдра. В «дом отвращения и болезней» отправили Периайта и Намиру, ибо своими силами и дарами смертным вызвали только глубочайшее омерзение и смертельный шёпот вируса, что с точностью стрелы попавшей в сердце, убивал. В «дом знания и обмана» были помещены Клавиус Вайл, Хермеус Мора, Шеогорат, Мефала и Вермина, ибо эти боги в силах дать способность смертному владеть волей других, гордиться неестественными способностями, наградить его знаниями или обмануть, чем обрекут его на жалкое состояние. В «дом крови и войны» входят Мерунес Дагон, Молаг Бал, Малакат, Боэтия и Хирсин, ибо своим благословением могут наделить смертного такой силой, что в боевом искусстве ему не будет равных и в одиночку он сможет попрать целый легион. И последний дом, состоявший из одного бога, назывался «домом наслаждений», ибо Сангвин своими дарами способен был усладить любую похоть смертного.

Азариэль ещё долго слушал бред Мирциллы про то, как им свободно теперь живётся, но её рассказ постепенно кланялся к концу, и она просто поставил его перед выбором: идёт он с ней или нет. Парень осмотрелся по сторонам и внезапно вспомнил слова про долг, которые несколько минут ранее вырывались из уст старика. С вызовом взглянул на предательницу альтмер. За нефритовыми глазами возгорелась надежда, которой не было несколько лет и его губы устало разомкнулись, неся ответ:

– Пойдём, покажешь, какая у вас свобода.

Глава 14. Старый враг

В лесах под Чейдинхолом. Ночь.

Стоит тёплая и прекрасная ночь под славным городом, стоявшим в преддверии Морровинда. Небосвод усеян мириадами серебряных звёзд, а Мессер и Секунда сильным апофеозным сиянием освещали кроны деревьев так, что они начинали отдавать серебристо-зелёным. Деревья шепчутся меж собой под напором ветра, соприкасаясь верхушками.

Азариэль идёт по старой, практически заросшей тропинке, ведущей на северо-восток к северной части горного хребта Валеус, к месту у реки Камышовой. Впереди него быстро семенит Мирцилла. На ней так же колышется тот самый чёрный плащ, который чуть ли не по земле волочился. Она быстро идёт, молча, целеустремлённо. Складывалось впечатление, что впереди она видела ей единственной зримую пылающую ярким пламенем эфира мечту, в которой таится самое сокровенное желание всей жизни.

Шли они от старой таверны больше получаса, после чего всё-таки вышли к тому месту, где девушка постигла свободу и намеревается окунуть в неё Азариэля.