Падение, огонь и покаяние

Азариэль смотрел на всю эту архитектурную задумку и строил у себя в голове планы наступления и продумывал, что может оказаться ключевой точкой в этом мистическом городке. То, что культ расположился в небольшом котловане, было хорошо, ибо всё поле боя оказывалось как на ладони. Да и сами сектанты не подумали о защите в виде стены, или хотя бы частокола. Парень подумывал, как будут наступать воины на этот оплот ереси, но все расчёты сводились к тому, что битва за пирамиду будет самой ожесточённой и кровавой, и они могут даже ей не овладеть.

Внезапно от размышлений о наступлении Азариэля оторвала рука, что упала на его плечо, и прозвучал низкий голос:

– Ты как готов?

– Да, Готфрид, но я не знаю, что ждать от этих сектантов из, так называемого, Дома Знаний, – с нотками сомнения говорит бывший рыцарь. – Им благоволят такие силы, что возможно они нас уже ждут и готовятся отбить все атаки.

– Нет, не знают, – вмешалась Лира. – Там полно магов и призывателей даэдрических сил, это так, но очень мало истолковывателей пророчеств Принцев.

– Не знают, – подтвердил Готфрид. – С разведки вернулся Рафаэль.

– Что он рассказывает о еретиках?

– Он начал с численности. Кажется, та книга, которую ты нашёл в соборе, уже врёт нам. Своей численностью они перевалили за пятьсот культистов.

– Что по управлению?

На вопрос ответил не Готфрид, ибо сзади вспыхнул свет телепортации и раздался женский голос:

– Нечего хорошего!

Из мгновенно тающих лучей света вышла высокая рослая рыжеволосая эльфийка из вида альтмеров, на которой рисуются её прежние одежды зелёная кожаная броня с пластинами стали, защищающими торс. На оголённой верхней части груди при каждом шаге колышется золотистый амулет Ауриэля.

– А что этот человек здесь делает? – прозвучало негодование, и эльфийка указала на Лиру. – Я думала, её под стражу Империи отдадут.

– Гэ’эль, соберись, сейчас не до этого. Что выяснил Рафаэль?

– Ладно. Касаемо управления. Честно сказать, я такого не встречала. Оно отличается от любой системы, что была в Тамриэле и даже за его пределами.

– К делу, – требует Готфрид, опираясь на секиру.

– На самом верху находится Совет мудрейших, что является собранием из девяти самых ревностных и одарённых служителей «Дома».

– А что по полномочиям? – вопросил Азариэль.

– Ничего особенного. Банальная человеческая тирания – они управляют всем и вся в культе, и нет им противовеса.

– Что там дальше? – спрашивает Лира. – Не одни же они управляются со всей ватагой?

– А ты проницательна для человека, – зелёные глаза эльфийки впились презрением к Лире. – Сразу под ними располагалась каста Адепты дома, состоящая из наиболее просвещённых братьев и сестёр. В их ведение находилась сфера надзора за младшими кастами и исполнения в жизнь тех поручений, которые давал Совет. Именно эта каста стала научным, религиозным и магическим фундаментом всего культа.

– Что там дальше? – спросил Готфрид. – Это все, кого сегодня мы порубим в капусту.

– Нет, сын севера. Адептам дома служат Ревнители верности, ставшие собранием из тех культистов, что только вступили на путь истинного просвещения и преданности «дому». Эта каста состоит из наиболее менее опытных и молодых членов культа, что только стали познавать основы служения своему пантеону Даэдра.

– А что по мясу? Рафаэль говорил, что там молодняка полным-полно.

– Да, есть и те, кто пришли совсем недавно и только заявили о своём стремлении служить нечестивому делу своего «Дома».

– Их кличут вроде Рвущимися.

– Ты прав. Видать ваш разведчик из числа людей всё же хорош. И если все остальные касты жили в огромной пирамиде и, то только что пришедшие сектанты довольствовались развалинами, вокруг, разделёнными на четыре секции. Каждой секцией управлял представитель из Ревнителей, чем доказывал, что он достоин, пройти дальше по иерархии культа.

– Я разумею, всё это очень пригоже, но что у них по шматью? Рафаэль говорил, что они какие-то там ряженые аспиды.

– Да, у каждой касты, кроме последней, был своей определённый цвет для одежды. Ревнители одевались в белоснежные как сугробы Атморы, одеяния, обозначающие их молодость и неопытность. Адептам было разрешено одеваться в серые балахоны, ставшие подтверждением того, что они, верно идут по пути знаний и рвения. Ну, а самый высший слой носит чёрные одеяния, цветом глубже, чем обсидиан.

– Откуда ты всё это знаешь? – удивился Азариэль. – Рафаэль на разведку ходил, а тебя где носило, Гэ’эль?

– Я была… назовём это охотой.

– О-у, – скривил лицо Азариэль. – Неужто ты кого-то…

– И не одного, мой родич, – коварно улыбнулась Гэ’эль. – Трое поведали мне секреты культа, которому служат.

– Ладно, – Азариэль обернулся к развалинам. – Предлагаю сначала небольшим отрядом отвлечь их внимание, стянуть в одну сторону и потом окружить со всех сторон, заняв поселение, – словно в никуда проговорил парень.

– Это плохая идея, – послышался приятный женский голос сзади. – Нас могут окружить уже в поселении непосредственно силы из пирамиды.