Падение Османской империи. Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920

Сражение у Акакира положила конец турецко-сануситской угрозе британскому правлению в Западной пустыне. Западные пограничные войска, не встретив никакого сопротивления, вернули себе контроль над портом Саллум и восстановили прежнюю границу с Ливией. «Эти победы произвели в Египте большое впечатление, — отметили авторы официальной британской истории. — Волнения в Александрийском округе [где наблюдалась повышенная активность сторонников Санусии] заметно поутихли». Восстановив свою репутацию на северном побережье, британцы могли теперь заняться освобождением оазисов от сил Сайид Ахмада. С марта 1916-го до февраля 1917 года эта задача была полностью решена[389].

В Каире Джафар аль-Аскари оправился от полученных ранений в военном госпитале при лагере военнопленных в Маади. С ним встретились сам султан Египта Хусейн Камиль и командующий британскими войсками сэр Джон Максвелл. Джафар с удивлением увидел в лагере многих своих друзей и сослуживцев, арабских офицеров османской армии, взятых в плен в Месопотамской и Синайской кампаниях. Многие из них разделяли его политические проарабские взгляды, например его старый друг Нури аль-Саид, плененный британцами в Басре. Британская разведка не могла не попытаться использовать их националистические устремления для достижения собственных военных целей.

Устранив угрозу подъема джихада под знаменем Санусии в Египте, британское командование могло сосредоточиться на оказании помощи армии генерала Таунсенда в Эль-Куте.

В ходе осады обе воюющие стороны временами снижали накал враждебности, демонстрируя друг другу человеческое отношение. После одного сильного зимнего ливня замерзшие британцы пренебрегли постоянной опасностью, исходящей от османских снайперов, и вылезли из своих затопленных окопов, чтобы согреться игрой в футбол. Как утверждал преподобный Спунер, «турецкие снайперы были так увлечены этим зрелищем, что перестали стрелять и превратились в обычных зрителей». Другая дневниковая запись Спунера рассказывает об обмене своеобразным окопным юмором. Турецкий солдат, занимавшийся рытьем траншей, время от времени поднимал лопату и размахивал ею перед британскими окопами, словно в знак шутливого приветствия. Понаблюдав за несколькими такими «приветствиями», британский солдат взял винтовку и выстрелил по дразнящей лопате. «На какое-то время турок пропал, — вспоминал Спунер, — а потом из окопа медленно высунулась лопата… с забинтованным, как голова, лезвием!»[390]

Но такие случаи были редким исключением на фоне непреклонной решимости османов сжать кольцо осады вокруг Эль-Кута и сломить волю осажденных. Однажды утром в середине февраля 1916 года внимание британских солдат и жителей города привлек низко летящий моноплан «Фоккер». «Все с интересом наблюдали за этой стремительной машиной, — вспоминал майор Алекс Андерсон. — Она облетела город с юга, а потом повернула на северо-запад. На мгновение в слепящих лучах солнца можно было увидеть, как на землю полетели четыре каких-то предмета, отчего интерес только возрос». До того момента самолеты использовались только для воздушной разведки, и осажденные в Эль-Куте стали первыми очевидцами воздушной бомбардировки.

Когда фугасные бомбы упали на землю, солдаты были слишком удивлены, чтобы как-то на это отреагировать. В результате одно артиллерийское орудие разлетелось на куски, а находившиеся в окопах часовые были засыпаны землей. Одна бомба попала в жилой дом, но, к счастью, никто из жителей не погиб. С этого дня монопланы (британцы прозвали их «фрицами», будучи уверены в том, что их пилотировали немецкие летчики) совершали регулярные воздушные налеты на Эль-Кут, сбрасывая фугасные бомбы весом до 50 кг. Одна такая бомба пробила крышу крытого рынка, где располагался военный госпиталь, в результате чего 18 человек погибли и 30 получили ранения. Воздушные бомбардировки серьезно усугубили и без того тяжелое положение осажденных в Эль-Куте[391].

После нескольких недель непрерывного обстрела 18 февраля над Эль-Кутом воцарилась непривычная тишина. Поначалу британцы решили, что прекращение огня предвещает очередной штурм. И лишь на следующий день они узнали, что приостановка боевых действий была следствием глубокого потрясения, которое испытали османы после получения известия о падении Эрзурума.

Главнокомандующий русской армией на Кавказе, генерал Николай Юденич предвидел неизбежную перегруппировку османских войск после вывода союзнических сил с Галлиполийского полуострова. Он понимал, что Энвер воспользуется этой возможностью для усиления Третьей турецкой армии, которая испытывала острую нехватку личного состава и была вынуждена защищать османские рубежи в Восточной Анатолии — сотни километров гористой местности — своими 11 значительно недоукомплектованными дивизиями. Юденич решил нанести удар, пока османы были относительно слабы, и разгромить Третью армию, прежде чем Энвер успеет перебросить подкрепление.