Падение Рима

Движение готов сильно замедлялось огромным количеством неспособных к войне – женщин, детей, стариков, больных, которые, в ужасе от жестокостей Нарзеса, бежали изо всей Италии в лагерь короля. Чтобы не допустить неприятеля нагнать себя, готам приходилось почти каждую ночь жертвовать небольшим отрядом. Выбиралось место, где бы небольшой отряд мог надолго задержать огромное войско неприятеля, и человек пятьсот оставались там и вступали в ожесточенную борьбу с врагами. Победить они, конечно, не надеялись, но своим храбрым сопротивлением задерживали врага на несколько часов и этим давали возможность своим уйти дальше. Около Фоссатума Тейя узнал от бежавших готов, что Рим потерян для них, что римляне в условленную ночь умертвили всех бывших там готов с их женами и детьми. После этого идти к Риму было бесполезно. Надо было изменить направление пути. Тейя оставил под Фоссатумом тысячу готов под начальством графа Маркья, чтобы задержать Цетега и Альбоина, а сам повернул к Неаполю. К полудню подошли сюда войска Цетега и Альбоина, и началась битва. Она продолжалась до самой ночи. Когда рассвело, в лагере сотов была гробовая тишина. С величайшей осторожностью приблизились преследователи к окопам готов: все также тихо. Наконец Цетег, а за ним его Сифакс, взобрались на шанцы.

– Идите смело! – обернувшись крикнул Цетег своим исаврийцам. – Опасности нет, вот все они лежат мертвые, – вся тысяча. Вот и граф Маркья, я знаю его.

Очистив дорогу, Цетег снова пустился в погоню за Тейей по фламиниевой дороге. Но местные крестьяне сообщили ему, что готы не проходили здесь, – всякий след их исчез. Цетег созвал совет и решил разделить свое войско, чтобы искать исчезнувших готов: одна часть под начальством Иоганна должна идти направо, Альбоин же – налево. Сам префект решил идти к Риму и, овладев городом при помощи своих верных исаврийцев, не пускать в него Нарзеса.

Пока префект обсуждал подробности этого плана, в палатку его вошел Нарзес, опираясь на руку Василиска.

– Ты позволил тысяче готов задержать себя здесь до тех пор, пока остальные успели скрыться, – с гневом начал главнокомандующий. – И к чему ты отправляешь Иоганна на юг? Тейя не пойдет туда, он наверно уже знает, что Рим для него потерян.

Глаза Цетега засияли.

– Да, – продолжал Нарзес. – Я послал в Рим нескольких умных людей, и они возбудили тамошнее население против готов. В заранее условленную ночь римляне умертвили всех живших среди них готов, с женщинами, детьми и стариками. Не более пятисот человек успели запереться в башне Адриана. Новый римский папа Пелагий прислал ко мне своих послов. Я заключил с ним договор, которым, надеюсь, ты будешь доволен. Видишь ли, добрые граждане Рима ничего не боятся так сильно, как третьей осады, и просят, чтобы мы не предпринимали ничего, что могло бы повести к новой борьбе из-за Рима. Готов в башне Адриана, – пишут они, – голод заставит сдаться. А после этого они поклялись открыть ворота своего города только своему естественному начальнику и защитнику, префекту Рима. Вот договор, читай сам!

С глубокой радостью прочел Цетег этот договор. Итак, они его не забыли, его римляне! К нему, а к ненавистным византийцам обратились они теперь, когда наступает решительная минута! Его зовут назад в Капитолий!

– Ну, что? – спросил Нарзес. – Доволен?

– Да, я доволен, – ответил Цетег, возвращая прочитанный документ.

– Я обещал не делать ми малейшей попытки овладеть городом силой, – сказал Нарзес. – Надо прежде отправить короля Тейю вслед за королем Тотилой.

Тейя между тем прекрасно воспользовался задержкой врага у Фоссатума. Оставив фламиниеву дорогу, он бросился на восток, к берегу моря, прошел Самниум и отсюда уже свернул на юго-запад, к Неаполю. Дорогой он узнал, что византийцы из Капуи угрожают Кумам.

– Ну, нет, – вскричал Тейя, – мы должны поспеть в этот город раньше их. Там у меня есть важное дело.

Оставив для защиты женщин и детей небольшой отряд, сам он бросился к Капуе и неожиданным нападением совершенно уничтожил значительное византийское войско. Эта удача была последней улыбкой готам бога побед. На следующий день Тейя вступил в Кумы.

Посреди этого города возвышалась высокая, крепкая башня, окруженная толстыми, высокими стенами. В этой башне содержались римские заложники, которых Тотила взял с собою, когда в последний раз уходил из города. Их было около трехсот человек, самых знатных граждан Рима, – сенаторов, патрициев. Они были приведены в эту башню ночью, в глубокой тайне, и, как ни старались римляне узнать, где они находятся, им это не удалось.

Теперь Тейя вошел в эту башню с несколькими готами, успевшими спастись во время последнего избиения их в Риме. По его повелению, готы рассказали заложникам, как римляне, возбужденные подосланными Нарзесом людьми, в одну ночь умертвили всех готов в городе, даже женщин и детей. Так ужасен был взгляд Тейи во время этого рассказа, что заложники поняли, что участь их решена. И действительно, через час головы их были выставлены на стенах города.