Падение с небес. Найти тебя

— К вам леди, — наглые глаза парня смотрели с лёгким вызовом и иронией, отчего на миг Дан почувствовал себя неуютно. И кого там принесло, что этот шалопай развеселился?

— Леди? — Многозначительно приподнимать бровь Гринвич научился от отца и теперь весьма часто пользовался этим жестом.

— Леди Ярослава, так она назвалась.

К счастью для наглеца после произнесения имени девушки тот не позволил себе усмехнуться, что продлило его пребывание в этом доме в качестве слуги ещё на неопределённый срок. Но то, что это время не особо растянется, Даниэль был уверен.

— Проси в малую гостиную, — приказал Гринвич и быстрым шагом направился туда. Ему вовсе не нужны были свидетели, ему ни к чему было оставаться в рабочем кабинете. Гостиная выглядела уютнее и мягкий диван, на котором для Ярославы будет гораздо удобнее присесть, чем тут. А ещё и эти воспоминания о советах отца относительно свадьбы.

Нет, он ни за что не отпустит эту девушку, будь она хоть трижды родной дочерью Алекса Белтонича!

И пусть императора кто-то ловко ввел в заблуждение (а сам Дан упрямо придерживался мысли о какой-то женщине из высокого аравийского рода, что является любовницей Белтонича), но он ни за что не отпустит её..

— Ярослава…

Она вошла несколько усталая на вид, с напряжением в самых прекрасных зелёных глазах, с распушившимися непослушными волосами, к которым Даниэль так любил прикасаться….

Ярослава.

Тишина дома Даниэля действовала странно и я на миг растерялась, а что собственно сейчас скажу. Просить о помощи не привыкла, но ведь сейчас действительно особый случай. Отец в беде, и ещё какой, а я…

Это неважно, главное отец.

— Ярослава, — нежно произнёс тот, о ком я только и думала в последнее время, естественно чуть меньше, чем об отце.

Боялась, переживала, а вдруг его тут нет, вдруг он ещё не вернулся, тогда как мне очень нужен здесь и сейчас

— Даниэль! — Я бросилась к нему, обняла, несколько стыдясь того, что в пыльной одежде, усталая и несколько бледная из-за возникшего токсикоза.

— Что ты тут делаешь? — Прошептал самый лучший мужчина на свете, поглаживая одной рукой мою спину, а другой прижимая к себе. Уверенность и сила исходили от него, и мне стало капельку легче.

Он поможет, я в этом ничуточки не сомневалась. А вместе, это всё-таки не одна.

— Дан, папу арестовали, — слёзы выступили на глаза, словно ждали именно этого нежного момента, а мой дрожащий голос удивил меня саму.

— Успокойся, всё уляжется, — мягкие губы любимого нежно прикоснулись к моим губам, и вот уже заколка упала где-то на пол, освобождая волосы, давая им свободу.

— Нет, Даниэль, — прошептала я, несколько отстранившись и заглядывая в глаза любимого, — надо что-то делать. Как-то помочь! Ты ведь понимаешь, что отец кристально чистый человек, — мои горячие убеждения могли растопить любое сердце, я просто была готова поделиться с каждым верой в своего любимого отца, в его порядочность!

— Ярослава, — мягкий бархатный голос был подозрительно напряжен, и я несколько отстранилась, всё же оставаясь в кольце рук любимого. — Мы сейчас ничем не можем ему помочь, ведь он во власти императора. Надеюсь всё быстро примет нужный нам оборот и тогда наша свадьба…

Щёлк! О чём это он?

— А что наша свадьба?

— Ты сможешь выйти за меня, зная, что твой отец в тюрьме, зная, что его обвинили в предательстве?

— Нет, — шепотом отозвалась я, напрочь забыв о тошноте, что мучала ещё буквально полчаса назад. Может быть виной тому руки любимого, не слишком нежно, но жадно оголяющего мои плечи, целующего шею, грудь, что выпрыгнула из тесной одежды навстречу долгожданной ласке. — Это было бы нечестно по отношению к папе, ты прав.

— Конечно, ты умница, сама всё прекрасно поняла, — платье не с шнуровкой, а с маленькими пуговками, и Дан нервно расстегнул их, терзая поцелуями мою шею, плечи, переходя на упругую грудь… -Нам надо всего лишь повременить, пока все не образумится и не выяснится…

Щёлк! О чём это он?

— Скажи, Даниэль, — одежда скользит по бёдрам, падает на пол…. вызывая не удовольствие от ощущений и предвкушения, а мурашки, потому что холод, сотканный из неприятных догадок, попал в сердце, проник в мои мысли…

— Да, любимая, — его аккуратные аристократичные руки, которыми я мысленно восхищалась тысячи раз, вскользь накрыли мою грудь, коснулись и сжали ягодицы…

— Скажи, — я с трудом отстранилась, но его взгляд безумно влюблённого мужчины, что страстно желает моего тела, прошёлся сверху вниз с одобрением. И даже показалось, что Дан не слышит меня, сгорая от нетерпения и желаний. Я решила зайти с другой стороны разговора. — Ты поможешь мне узнать, что с отцом? За что именно его арестовали?

— О, это нетрудно, — не грусть, не весёлость, а какая-то напускная обреченность промелькнула на лице молодого Гринвича, — его обвинили в измене.

— Что?

— Так бывает, Ярослава. Но я склонен видеть, что тут нечто другое. Хотя о чём это я, теперь это всё неважно. Главное наша свадьба, ведь придётся её отложить.

Щёлк! О чем это он?