Падение с небес. Найти тебя

Обед аристократов проходил в полном молчании, но не по причине недовольства, напротив. Родители и Даниэль были сосредоточенны и торжественны.

Именно сегодня должна состояться помолвка Даниэля с хорошенькой, но весьма ветреной(не глупой)особой, дочерью очень влиятельного министра финансов. Девица училась вместе с Ярославой Огарёвой, была образована и как, оказалось, вовсе не стремилась выйти замуж. Герда считала себя первой красавицей империи (уж Даниэль в этом сразу засомневался, путь девица и мила на вид), а потому задирала нос перед женихами. Но подобного не произошло с Гринвичем, выдержавшим положенный срок после пропажи Ярославы. Знать его не осуждала, наоборот, все жалели, выражая мнение, что выбрал явно не ту пару. Однако после того, как Дан встал встречаться с Гердой, то стал получать поздравления и уверения по поводу весьма выгодной партии.

Партии.

Да он на стены был готов кидаться от того, что рядом не она- не Яра!

Но прошлого не вернёшь, как и слов, что срывались с губ обоих, его и её. Жалел ли он о расставании?

Да, несомненно.

Хотел ли вернуть всё назад и жениться, сказать абсолютно другие слова, дабы удержать девчонку? Сложный вопрос.

Даже само предположение, что дитя(а в его существовании он верил, пусть и не на сто процентов, а всего лишь на десять), может принадлежать ему, казалось, пусть уже и не таким абсурдным, но всё же неправильным.

Ярослава не могла так быстро забеременеть и все прочие причины, что он ей озвучил… И никакой свадьбы. Только на прежних условиях, ведь он не мог подвести ни отца, ни мать, не мог прикрыть путь к своему будущему…

И всё же он скучал. По этой юной дряни, решившей, что сможет обмануть его на счет беременности. Казалось, что иногда он презирал Яру до такой степени, что вот-вот это перерастёт в ненависть. Но нет. Зеленоглазая девчонка никак не шла из головы.

— Это что ещё за ерунда? — произнёс Льюис Гринвич, заметив из окна своего столичного дома несколько груженых бочками саней. Он подошел к окну и убедился — точно, все сани завернули к его крыльцу, возницы слезли, сбившись в кучу, весело переговариваясь друг с другом.

Спустя две минуты дворецкий, пытающийся сохранить лицо, молча подал письмо на серебряном подносе и, ожидая дальнейших указаний, застыл, словно мраморная статуя.

Льюис пробежал глазами по тексту, а потом ещё раз…

Бросил письмо встревоженному сыну, так же побелевшему после прочтения…

— Что там, Даниэль? — мать, оставшаяся одна в неведении, промокнула рот кружевной салфеткой, переводя взгляд с сына на мужа.

— Бочки, что предназначены для свободной продажи и на развес, попали к императору. Мы должны возместить ущерб, — правый глаз Льюиса дёрнулся, — и транспортировку.

Звук бьющегося об пол фарфора был ему в ответ.

Глава 10. Когда горит душа и тело, любимый, ты берись за дело

Дом мэра был обычным, как десятки принадлежавших подобным чиновникам строений, что повидал за свою жизнь Алекс Белтонич. Собрать сведения об этом человеке не составило труда. А вот о затворнице-жене…

Газеты пестрели сообщениями о смелом поступке женщины, удалившейся в обитель Храма зелёных богов, чтобы молиться за победы великой Аравии.

Газеты наперебой рассказывали о мэре, глубоко опечаленном расставанием со своей женой, но еще больше гордящимся её поступком.

И Ярослава, что так и не была найдена при его отъезде. Девочка-умница, вот только от этого не легче.

Всё было так непонятно….

А ещё более выводило Алекса из себя это то, что он точно знал, Ксения жива, и это именно она являлась женой и снова ускользнула. Словно рыба, которую, кажется, очень просто поймать в воде, но результат нулевой.

— Эл? — Мэг ткнула сапогом ногу Алекса под столом какой-то мутной таверны. — Ты решил, что будешь делать потом?

— Когда именно? — отозвался граф и обвел взглядом своих спутников. Уже который день они не пытаются его утешать, не пытаются заставить повернуть назад, всего этого не было, и нет.

Спутники просто, практически молча, перебрасываясь только короткими фразами, следовали все это время за своим предводителем, пока однажды не остановились в видавшей виды маленькой таверне, что на окраине поселка, разросшегося вокруг Храма.

— После того, как найдёшь женщину, — вставил своё слово Вилли и прихлебнул пенной браги, единственную кружку которой он только что заказал.

Настроение у всех было паршивое, ведь противный снег, переходящий в дождь, заставил путников вымокнуть чуть ли не насквозь. Вилли вовсе не собирался пить, да и какое там, если задание всё еще не выполнено и находится прямо сказать на половине пути. Но элементарная боязнь заболеть, вкупе с тайной любовью к бражке заставили мужчину отступить от своих правил.