Падение сквозь ветер

«Приветствую тебя, Мегаллин! Но на этот раз, к моему сожалению, не как возможного друга и союзника, а как будущего врага. Или ты был настолько осторожен, что ответил мне предельно лояльно и безлико? Впрочем, не исключено, что перлюстраторы просматривают и орденскую служебную переписку – в таком случае заранее извиняюсь за резковатый стиль письма.

Подросло первое поколение азианских магов, и сила их не уступает, а во многом превосходит взращенную веками силу эвранцев (и мою собственную, кстати). Не закономерно ли это? Свежая кровь способна пробудить зревшие подспудно способности, и сейчас наш «филиал» силен как никогда. Фактически уже вы, там, становитесь магической «провинцией», – настолько слабы ваши работы (доказательством тому – «Вестник Ордена…», этот набор вялых банальностей). Но ты пока еще силен, надо признать. Твоя теория и практика воздухоплавания вдохновила одного из моих учеников на собственные исследования в этой области. Придет день, когда он тоже поднимется в небо, чтобы обрушить на Империю свою магическую мощь…

…Еще не поздно одуматься и снять кабалу с Азианы. Лояльность Ферреля к Императору имеет пределы: любой дрогнет, когда гвардейский корпус разрывается между резиденцией и подпольными фабриками по производству оружия (к слову, весьма эффективного и долговечного, не в пример эвранскому). Пока еще не дошло до крови – Феррель знает, что случится, отдай он приказ о серьезном наказании хоть одного азианца…

…Что можешь сделать лично ты для спасения (своей!) страны? Подай в отставку, если не можешь (или не хочешь) приехать сюда, чтобы противопоставить себя бездумной и грабительской политике Ханнтендилля и не участвовать в разрушительной войне, которая вскоре разразится, если Император не смягчит свои экономические тиски. Присоединитесь к Народному совету – тогда, может быть, имперские вояки не решатся применить войска. Без магии власть Императора уже давно несостоятельна».

Неудивительно, что Мегаллин посмеялся над самоуверенными словами адресанта и оставил его угрозы без ответа, предпочтя надежный хлеб отечества сомнительным благам чужой «страны». Магистр спросил себя: «Как поступил бы я на месте Мегаллина?», и признался, что так же точно. Жаль, что человеку не дано заглянуть в будущее.

Среди писем завалялось три вполне новых листа с записями Мегаллина, лишенных ссылки на год их создания. Но уже после первых строк Валлент знал, что появились они в прошлом году.