Падение Теночтитлана

Клеймение рабов раскаленным железом

Не отваживаясь с малыми силами идти против главного противника, Кортес решает вначале предпринять две-три карательные экспедиции. Первыми жертвами он наметил несколько небольших племен, в свое время изъявивших ему покорность, а затем присоединившихся к ацтекам.

Непродолжительным было сражение за город Тепеака. Испанцам удалось довольно быстро захватить его. Впрочем, это скорее заслуга тлашкаланцев, так как их сражалось под командованием Кортеса более четырех тысяч, испанцев же было всего 450 человек.

Жители этого города были объявлены «мятежниками» – ведь они «изменили» испанскому королю, навязанному им силой оружия. За это они заслужили смертную казнь.

Кортес проявил «великодушие»: он обратил покоренных индейцев в рабов. Раскаленным железом испанцы выжгли на их теле букву «g» («guerra» – по-испански – «война»). Рабов поделили между испанцами и тлашкаланскими военачальниками, выделив предварительно «королевскую пятину».

Статуэтка раба.

Вторым крупным городом, завоеванным Кортесом, был Куаукечоллан. Здесь проживало тридцать тысяч жителей и стоял сильный ацтекский гарнизон. Кортесу удалось переманить на свою сторону правителя этого города, враждовавшего с Теночтитланом.

Когда испанцы и тлашкаланцы подходили к городу, его жители подняли восстание и напали на гарнизон. Запертый в стенах главного городского храма, он храбро защищался, но был полностью истреблен.

Некоторое время спустя пал город Ицокан. Военная тактика, которой придерживался Кортес – воевать с индейцами руками индейцев – полностью себя оправдывала. Прошло менее двух месяцев – и он снова подчинил себе обширные территории, заселенные десятками племен.

С каждым таким походом всё увеличивалось количество индейцев, обращенных в рабство, лишенных земли, имущества, семьи.

Многие города и селения, устрашенные злодеяниями испанцев, сами покорялись, не дожидаясь прихода карателей.

Пока шли эти сражения, приносившие успех конкистадорам, между ними и их вожаком царило полное согласие. Но, как только дело доходило до дележа награбленного, начинались распри. Сподвижники Кортеса по грабежу и завоеваниям не без основания обвиняли своего главаря в ненасытной жадности, алчности и беззастенчивом жульничестве. И даже верный слуга и восторженный почитатель Кортеса – Берналь Диас – частенько порицает его в своих записках за явную «несправедливость». Так было при дележе золота и драгоценностей. Так было и при дележе «живого товара» – рабов.

Вдовы индианки умоляют своего касика о защите.

Вот его лаконичные свидетельские показания о том, как Кортес делил добычу. Они ценны тем, что принадлежат перу очевидца, которого никто не может заподозрить в пристрастном отношении к своему начальнику.

«После всеобщего замирения Кортес, в согласии с королевскими комиссарами, объяснил, что, ввиду приостановки дальнейших экспедиций, необходимо узаконить нашу добычу, то есть переметить рабов, выделив обычную королевскую пятину. Каждый из нас должен был привести своих пленных в определенное место, чтобы там их заклеймили. Так мы и сделали и быстро нагнали женщин и детей – мужчин мы в плен не забирали, так как надзор за ними хлопотлив, а в услугах их мы не нуждались, ибо всё, что нужно, делали для нас тлашкаланцы… Но вот, при вторичном распределении получилась великая несправедливость: отобрали не только пятину короля, но и… Кортеса! К тому же выбрали самых лучших, крепких и красивых, а нам оставили старых и уродливых. Ропот поднялся немалый, и Кортес принужден был обещать, что отныне распределение будет иное, без всякой обиды».

Внимательное чтение этих бесстрастных описаний позволяет понять многое из того, что дано лишь намеком или скрыто между строк.

Во-первых, из этого отрывка видна личная заинтересованность каждого солдата в охоте За людьми. Каждый из испанцев имел «своих пленных», то есть лично захваченных им людей. Но так как «мужчин в плен не забирали» (их попросту убивали), то ясно, что охота шла главным образом на мирное беззащитное население – женщин и детей.

Во-вторых, совершенно очевиден взгляд испанцев на своих союзников тлашкаланцев как на будущих рабов. Они выполняют все самые трудные работы, возлагаемые обычно на невольников. Благодаря им можно пока что обходиться без рабов-мужчин.

В-третьих, перед нами предстает во всем своем неприглядном облике главный рабовладелец – Кортес. Проведенное по его почину «узаконение добычи» – выжигание клейма на теле индейцев – имело своей целью захватить самый дорогой, «живой товар».

Звериный лик рабовладельцев, для которых в жизни нет ничего святого, виден в каждой строке приведенного отрывка. По своему тону он очень напоминает документы рабовладельцев древнего Египта, Вавилонии и Ассирии, живших во втором тысячелетии до нашей эры…

Неожиданная помощь

В разгар карательных экспедиций Кортес неожиданно получил значительное подкрепление. Предназначалось оно, разумеется, не ему, а Нарваэсу.