Падение Теночтитлана

Каково же было его изумление, когда некоторое время спустя часовые доложили, что по всем улицам по направлению к дворцу движутся несметные полчища вооруженных индейцев. Поднявшись на возвышение, Кортес видел, что не только улицы, по и все плоские крыши прилегающих домов запружены воинами.

По сигналу тревоги через минуту все были на своих местах. Артиллеристы и самопальщики расположились возле амбразур, пробитых в стенах. Они получили приказ подпустить индейцев как можно ближе. Когда те приблизились к ограде метров на тридцать и, издав воинственные клики, пустили тучу стрел, камней и копий, раздался первый залп. Страшные потери - сотни убитых и раненых - на мгновение ошеломили наступающих. Но замешательство было недолгим. Через минуту индейцы сомкнули ряды и устремились вперед через распростертые трупы своих товарищей. Последовал второй залп, а за ним третий, четвертый… Они вырывали сотни жертв, опустошая ряды индейцев, но ярость их и наступательный порыв ничуть не уменьшились.

Ненависть и жажда мести были сильнее страха смерти. Как бы не замечая бушевавшего кругом смертоносного огня, ацтеки рвались вперед, карабкались на стены, делали проломы, пытались поджечь деревянные укрепления и постройки. И вскоре уже пылали в огне многие строения и всюду валялись убитые и раненые. Наибольший урон причиняла прицельная стрельба индейцев с крыш прилегающих зданий. Особенно велики были потери среди тлашкаланцев, не имевших металлических доспехов.

Руководя обороной дворца, Кортес очень скоро убедился, что имеет дело не с беспорядочной толпой, а с подлинно народным ополчением, умело руководимым и хорошо знающим, во имя чего оно борется. В руках у бойцов, презирающих смерть, даже простая палка становилась грозным оружием. Большинство наступавших имело или пики с кремневыми наконечниками, или лук и стрелы, или трехзубые копья с веревкой - с ее помощью трезубец выдергивали из тела раненого. Многие были вооружены дубинками, обсаженными шипами из обсидиана. Пышные одеяния и страшные звериные маски выдавали вождей племен и военачальников. Среди наступающих можно было различить и жрецов, воодушевлявших воинов на расправу с испанцами. И всюду в самой гуще сражения мелькала стройная фигура юного Куаутемока. Он неизменно появлялся на самых опасных участках, личным примером воодушевляя воинов.

Лишь с наступлением темноты бои прекратились. Индейские воины могли отдохнуть, чтобы с утра возобновить штурм крепости. Испанцы же должны были воспользоваться передышкой, чтобы заделать проломы в стенах, исправить оружие, подготовить боеприпасы. Только на два часа удалось поспать Кортесу. Оставшись наедине, он ясно понял, что недооценил силы противника и переоценил свои собственные. Он заблуждался, считая индейцев покоренными, примирившимися с владычеством испанцев. Народ ацтеков оказался несравненно более свободолюбивым, чем его державный властелин Монтесума. Но сейчас уж было поздно отступать. Оставалось лишь драться до последнего. Несмотря на страшную усталость, Кортес долго не мог заснуть. Он обдумывал план действий на завтра. И лишь когда этот план ясно вырисовался в его голове, он мгновенно погрузился в глубокий сон.

С первыми лучами солнца наступление возобновилось. Но на сей раз Кортес изменил тактику. После первого же залпа распахнулись ворота, и в расстроенные ряды индейцев врезалась испанская конница. За нею шла пехота, подкрепленная тысячами тлашкаланских воинов. Внезапность атаки принесла временное преимущество испанцам. Ацтеки поспешно отступили, оставив сотни убитых, исколотых пиками и изрубленных мечами, смятых копытами лошадей. Но, спрятавшись за баррикадами, предварительно сооруженными на главной улице, ацтеки быстро привели в порядок свои боевые ряды. И снова, полетел в неприятеля град камней и стрел. По приказу Кортеса испанцы выкатили на улицу несколько орудий и двумя залпами разметали баррикады. Но это не спасло положения. Индейцы атаковали противника по прилегающим к главной магистрали переулкам. Непрерывная стрельба шла и с крыш, усеянных жителями столицы. Вскоре стало прибывать подкрепление на пирогах, заполнивших каналы. План Кортеса, рассчитанный на то, чтобы решительной атакой обратить неприятеля в бегство пли нанести ему невосполнимый урон, не удался. Правда, потери ацтеков в десятки раз превосходили потери испанцев. Но зато их людские резервы были неисчислимы, в то время как ряды испанцев редели на глазах.

В уличных боях и кавалерия не казалась ацтекам такой страшной. Воины, находившиеся на крышах, для всадников были недосягаемы. Зато огромные камни, сбрасываемые сверху, нередко поражали и всадников, и лошадей. Движимые страшной ненавистью к пришельцам, десятки смельчаков яростно бросались на лошадей, стараясь опутать их ноги или стащить всадника на землю.