Падение Теночтитлана

Возможно, что и на этот раз Монтесуме удалось бы сдержать гнев парода. Но одна его фраза испортила всё дело. Он, повелитель ацтеков, назвал чужеземцев своими друзьями! Эти презренные пришельцы, обагрившие свои руки кровью сотен невинных жертв, - друзья Монтесумы! Сделав это неосторожное признание, повелитель ацтеков сразу оттолкнул от себя тех, кто всё еще верил в него. Он сразу потерял свой незыблемый авторитет, освященный народными верованиями и обычаями, вековыми традициями, всем укладом жизни ацтеков. Раздались негодующие возгласы, уличавшие Монтесуму в трусости. Рухнула ограда слепого преклонения, вот уж столько месяцев охранявшая Монтесуму от народного гнева. Не мудрый властелин, наделенный богами сверхъестественной силой, а обыкновенный смертный, жалкий, растерявшийся, предстал перед своим пародом. Взрыв всеобщего негодования привел в движение тысячи рук. И тысячи стрел и камней полетели по направлению к Монтесуме и его свите. Испанцы бросились прикрывать его своими щитами, но было уж поздно. Тяжелый камень проломил ему голову, несколько стрел впились в его тело. Монтесума упал без чувств на руки своих приближенных. Испанцы приняли все меры, чтобы сохранить ему жизнь: он мог еще быть им полезен. Но потрясенный последними событиями, которые ясно говорили о конце его власти, Монтесума не хотел больше жить. Он отказывался от лекарств, срывал перевязки, не принимал пищи. И вскоре он скончался, до конца выполнив добровольно взятую на себя роль верного защитника испанцев, лютых врагов своего народа. Случилось это 30 июля 1520 года. Монтесуме было тогда немногим более сорока. Так сошел в могилу самый могущественный повелитель ацтеков…

При нападениях на испанцев и штурме их казарм ацтеки умело использовали Большой Теокалли. Этот храм, расположенный по соседству с дворцом Ашаякатля и господствовавший над всей округой, служил индейцам отличным наблюдательным пунктом. Здесь часто можно было видеть Куитлауака и других военачальников. Отсюда они наблюдали за всем, что происходит в стане врага, и могли даже предугадать его маневры. По их приказанию на верхние «этажи» храма поднялись самые меткие стрелки. Они, оставаясь неуязвимыми, осыпали испанцев и их союзников тлашкаланцев стрелами. Кортес решил любой ценой овладеть храмом. Он рассчитывал, что это деморализует неприятеля. Убедившись, что их бог войны Уицилопочтли низвергнут, ацтеки, может быть, прекратят бои в столице.

Кортес был ранен в левую руку. Но он придавал предстоящей боевой операции такое значение, что решил лично возглавить отряды, штурмовавшие храм. К левой руке его привязали щит, усадили на лошадь, и он повел на приступ всех своих всадников и большую часть пехоты. Действия конницы в обширном храмовом дворе были крайне затруднены. Совершенно гладкие плиты, которыми был вымощен двор, представляли своего рода каток для подкованных лошадей испанцев. Лошади скользили, спотыкались, падали. Всадникам пришлось спешиться и действовать в одном строю с пехотой. С бою брали солдаты Кортеса каждую лестницу пирамиды, каждый проход, каждую террасу. Сверху на них обрушивались вместе со стрелами и копьями горящие головни, бревна, тяжелые камни. Но они подвигались всё выше и выше, оставляя позади убитых и раненых. Самая отчаянная схватка разыгралась на обширной верхней площадке храма. Ацтеки группировались возле святилища, испанцы - возле соседней постройки, переоборудованной в христианскую часовню. Верхняя площадка не была огорожена, и стоило кому-нибудь оступиться, как он сразу летел вниз с огромной высоты.

Два ацтекских воина вцепились в Кортеса и потащили его к краю площадки. Они решили погибнуть, но погубить заодно главного начальника белых. И лишь в двух шагах от пропасти Кортесу удалось вырваться из их рук, столкнув вниз одного из воинов. Ацтеки сражались до последнего. Испанцы овладели верхней площадкой храма лишь после того, как были перебиты все индейские воины. В живых остались только три жреца, захваченные в плен. Но и потери испанцев были значительными - сорок пять убитых. Ранены же были все без исключения солдаты и офицеры.

Захватив храм, испанцы вытащили статую Уицилопочтли и на виду у тысячных толп индейцев швырнули ее вниз по лестнице. Затем они подожгли деревянное святилище храма. Раздуваемый ветром, огонь пожара был виден на десятки километров вокруг. Не довольствуясь поджогом храма, Кортес предпринял ночью еще одну вылазку в город и сжег около трехсот домов. Он знал, что ацтеки по ночам не воюют, и решил этим воспользоваться. В огне погибли сотни мирных жителей, женщин и детей.