Падение Тисима Ретто

— Хорошо, вот вам задания. Первое: к середине завтрашнего дня полностью оборудовать эту баржу, в частности построить нары, подготовить плотно закрывающиеся крышки для трюмов. В днище кормы прорезать большое отверстие, которое должно быть закрыто до начала операции. Я полагаю, что оно должно быть заделано дощатым щитом, который при необходимости можно было бы легко и быстро оторвать. Второе: к шести вечера подвести баржу на буксире к причалу Северного плато. Подготовить две десантные баржи, в которых разместятся солдаты охраны. Третье: после погрузки военнопленных вести баржу в Тихий океан до края впадины Тускаррора. Прибыть туда в двадцать три часа. Четвертое: выделить команду на шлюпке с задачей оторвать щит в кормовом отверстии. Всем судам находиться там до тех пор, пока баржа окончательно скроется под водой. В мое распоряжение подготовить малый «морской охотник“ к четырем часам дня завтра. Задание понятно?

— Так точно, господин подполковник.

— Вопросы есть?

— Нет вопросов, господин подполковник.

— Отлично. Прошу все продумать и завтра утром доложить о ходе подготовки операции. У меня все.

Офицеры откланялись и вышли из кабинета.

Но прежде, чем наступило утро рокового дня, случилось нечто непредвиденное, что изменило ход событий, предначертанных подполковником Кувахара.

В то время, когда подполковник Кувахара давал указания об осуществлении операции «Нэмуро“, в самом глухом каземате Северного плато происходило тоже одно из самых секретных совещаний. На нем присутствовали военнопленные Ли Фан — гу, Шао Мин, Ван Цзюй и Кэ Сун — ю. Совещанием руководил инженер — капитан Тиба.

Перед тем как изложить содержание разговора, происходившего на этом важном совещании, откроем читателю одну глубочайшую тайну: инженер — капитан Тиба Киёси не был тем, кого хотел видеть в нем командующий гарнизоном генерал — майор Цуцуми.

Все было правильно: и то, что он военный инженер, и то, что он Тиба, и то, что он выдающийся специалист инженерного дела. Было лишь неправильным представление, будто бы он человек тихий и что он ведет замкнутый образ жизни. Напротив, едва ли кто — нибудь из офицеров гарнизона умел так разбираться во всех событиях, как Тиба, а что касается общения с людьми, то в подземелье у него было довольно много друзей. Инженер Тиба был один из тех немногих японских революционеров, которые после бесчисленных провалов местных революционных организаций сумели сохранить связь с руководящим центром к середине 1945 года. Нужно было иметь поистине железное самообладание, несгибаемую волю, незаурядные способности конспиратора и большой ум, чтобы действовать в таких условиях, когда «даже стены слышат“. А он именно действовал. Письма, которые уходили от него и приходили к нему, на вид самые обычные, интимные — друзьям, жене, ученым специалистам и от них, на самом деле содержали партийные отчеты и директивы, вопросы и разъяснения, — каждое слово в них имело иносказательный смысл. Он, например, знал о подполковнике Кувахара больше, чем Кувахара о нем. Он знал обстановку на фронтах едва ли хуже, чем тот же Кувахара. В условиях жесточайшего полицейского режима, установленного на острове, да и вообще существовавшего в японской армии, он не мог создать сколько — нибудь действенной партийной организации, но он давно знал о Комадзава как о бывшем коммунисте, знал о солдатах — «отреченцах“, бывших коммунистах, некогда отрекшихся публично от коммунистических идей под страшными пытками. Наконец он прямо руководил совместно с Ли Фан — гу подпольной организацией Сопротивления, созданной в лагере военнопленных.

Связь с Ли Фан — гу и с китайскими коммунистами — военнопленными началась у него более двух лет назад при неожиданных обстоятельствах. Военнопленные в то время работали уже в подземелье, где можно было хоть на время скрыться от глаз охраны, вести тайные разговоры, объединять силы сопротивления. Как — то раз к Тиба явился в конторку военнопленный и в глубокой тайне сообщил о том, что одни солдат его роты по имени Ли Фан — гу — коммунист и бывший комиссар партизанского отряда в Маньчжурии — ведет среди пленных коммунистическую пропаганду и пытается создать партийную группу. Из разговора выяснилось, что доносчик — бывший студент — гоминдановец, желает следить за военнопленными и может дать хоть сейчас список членов организации Сопротивления, ведущих подрывную работу в лагере. После он регулярно сообщал инженеру о каждом шаге Ли Фан — гу и всех других коммунистов. По требованию Тиба гоминдановец дал и другой список — тех, кто желает следить за коммунистами. Их оказалось семь человек в роте. На следующий день доносчик оказался придавленным землей в одной из галерей, а через некоторое время та же участь постигла и еще четырех гоминдановцев. Как выяснил Тиба потом, это сделали сами пленные: трое, принятые гоминдановцем за «своих“, были на самом деле комсомольцы, они и организовали расправу над предателями.