Грандиозный по своему замыслу и яркий в деталях, шестой роман Колин Маккалоу из цикла «Владыки Рима» переносит читателей в сложный и увлекательный мир последних дней Римской республики. На пике своего могущества Гай Юлий Цезарь оказывается втянутым в гражданскую войну в Египте, где он очарован Клеопатрой, золотоглазой царицей этой страны. Однако долг призывает его забыть свою любовь и вернуться в Рим, где власть его кажется неколебимой, но на деле зиждется на зыбкой почве: у Цезаря нет наследника, а потому преемником его может стать любой, у кого достанет храбрости свергнуть могущественного правителя. Близятся Мартовские иды, а следовательно, драматическое завершение одной из самых ярких историй, какие помнит человечество.
Проза о войне18+Колин Маккалоу
Падение титана, или Октябрьский конь
© А. П. Кострова, перевод, 2011
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021
Издательство АЗБУКА®
Октябрьские иды отмечали конец сезона военных кампаний, и в этот день устраивались скачки на траве Марсова поля, сразу за Сервиевой стеной республиканского Рима.
Лучших боевых коней года впрягали парами в колесницы и на бешеной скорости гнали вперед. Правый конь победившей пары становился Октябрьским. Специальный жрец бога войны Марса,
Этим ритуалом, таким древним, что никто не помнил его истоков, Рим отдавал дань двойной силе, на которой зиждились его мощь, его процветание, его слава, – войне и земле. Заклание Октябрьского коня было одновременно и прощанием с прошлым, и взглядом в грядущее.
I
Цезарь в Египте Октябрь 48 г. до Р. Х. – июнь 47 г. до Р. Х
1
– Я был прав, это просто небольшое землетрясение, – сказал Цезарь, отодвигая бумаги.
Кальвин и Брут удивленно подняли головы.
– О чем это ты? – спросил Кальвин.
– О знамениях, указывающих на мою божественную природу, Гней! Статуя Победы поворачивается в Эпире, звон мечей и щитов слышен в Антиохии и Птолемаиде, грохот барабанов – в храме Афродиты в Пергаме, припоминаете? Боги обычно не вмешиваются в людские дела, а уж для того, чтобы разбить Магна при Фарсале, им и вовсе незачем было себя утруждать. Поэтому я провел несколько расследований в Греции, на севере провинции Азия и в Сирии, на реке Оронт. Все эти знамения случились в один день, в один и тот же момент – небольшое землетрясение, и только. Такое бывает. Статуи странно ведут себя, в земных недрах что-то грохочет. Это в Италии не раз отмечали жрецы.
– Ты спускаешь нас на землю, Цезарь, – усмехнулся Кальвин. – Я только начал думать, что работаю на бога. – Он посмотрел на Брута. – Ты тоже разочарован, Брут?
Большие печальные глаза под тяжелыми веками были серьезны. Брут задумчиво посмотрел на Кальвина.
– Не разочарован и не огорчен, Гней Кальвин, хотя я тоже не думал о естественной причине. Я просто посчитал все эти сообщения лестью.
Цезарь поморщился:
– Лесть – это еще хуже.
Все трое сидели в удобной, хоть и не роскошно обставленной комнате, которую этнарх Родоса предоставил им для работы. Окно выходило на шумную гавань этого цветущего острова Эгейского моря, где пересекались многие морские пути. Приятный пейзаж: множество кораблей, синева водной глади, горы Ликии на горизонте. Но никто в окно не смотрел.
Цезарь сломал печать на очередном письме.
– С Кипра, – пояснил он, прежде чем его подручные вернулись к работе. – Клавдий-младший сообщает, что Помпей Магн отплыл в Египет.
– Я был готов биться об заклад, что он присоединится к своему двоюродному брату Гирру при дворе парфянского царя. Что ему нужно в Египте? – удивился Кальвин.
– Вода и провизия. Если он и дальше будет плыть с такой скоростью, то пассатные ветры задуют прежде, чем он покинет Александрию. Думаю, Магн намерен присоединиться к остальным беглецам в провинции Африка, – сказал Цезарь с легким сожалением.
– Значит, ничего не кончилось, – вздохнул Брут.
– Это может закончиться в любой момент, – прозвучал резкий ответ. – Стоит только Магну и его «сенату» прийти ко мне и сказать: «Да, Цезарь, мы были не правы. У нас не имелось никаких оснований не позволять тебе баллотироваться на консульскую должность
– О, ты напрасно ждешь здравомыслия от таких людей, как Катон, – заметил Кальвин, игнорируя демонстративное молчание Брута. – Пока он жив, ничего подобного ни от Магна, ни от его сената ты не дождешься.
– Я это знаю.