Падение Царьграда. Последние дни Иерусалима

Лаель заняла место в новом паланкине и, затворяя дверцу, громко произнесла:

— Поторопитесь. Уже поздно.

Носильщики быстро двинулись в путь.

— Тише, тише, — слышался голос одного из болгар, — ну, теперь мы готовы и пойдем за вами.

Молодая девушка была очень довольна, что она возвращается домой, и, забившись в угол паланкина, начала думать о Сергии. Отчего он не пришел на прогулку? Неужели его задержал игумен? Как было жаль, что она его не видела и не могла расспросить о ненавистном греке.

Погруженная в эти мысли, она не смотрела по сторонам и только очнулась, когда неожиданно паланкин остановился и она с ужасом увидела, что вокруг царил мрак.

— Что это такое? Где мы? Это не дом моего отца Уеля.

Никто ей не отвечал, и она услышала сначала топот удаляющихся ног, а потом шум затворившейся тяжелой двери.

Страх напал на нее, и она лишилась чувств.

XX. План преступления

Демедий был действительно верховным жрецом академии Эпикура. Поняв, что молодежи надоели постоянные распри, партии и секты, он очень ловко заменил религию философией, основанной на следующих принципах: «Природа — верховный законодатель, счастье — главная цель всех стремлений природы, а потому для юношей цель — удовольствие, а для стариков — раскаяние и набожность». Воплощением этой теории была созданная им академия, а ее девиз «Терпение, мужество и рассудок» подразумевал еще четыре слова, не заявляемые публично, но известные всем адептам стремления к удовольствиям.

С той самой минуты, как его избрали верховным жрецом, он только и думал, как бы совершить какой-нибудь подвиг, который доказал бы, чего можно достичь, применяя девиз академии. Что касается средств, то он, кроме своего собственного состояния, имел в своем распоряжении кассу академии, в которой в то время имелись значительные суммы. Таким образом, он мог не останавливаться ни перед какими расходами, и весь вопрос заключался только в том, чтобы найти достойный предмет для подвига.

Однажды Лаель обратила на себя его внимание. Она отличалась красотой и возбуждала толки во всем городе. Поэтому ему показалось, что ею можно было заняться, но прежде всего предстояло разрешить две тайны: кто был князь Индии, и какие узы связывали его с Лаелью?

После долгих изысканий и размышлений Демедий установил, что князь Индии — это очень богатый еврей и только названый отец Лаели, которая была родной дочерью другого еврея, торговавшего бриллиантами.

Это как нельзя более соответствовало осуществлению планов Демедия. В Византии евреи находились вне закона, и в случае жалобы на его бесчестные действия по отношению к еврейке он мог подвергнуться только изгнанию. Он занялся поисками убежища, куда бы можно было безопасно спрятать юную еврейку. Долго он не мог найти ничего подходящего. Наконец, прочитав в библиотеке своего дяди историю императорской цистерны, он составил план.

Прежде всего он осмотрел цистерну, используя лодку с факелом на носу. Он измерил глубину воды, сосчитал устои, определил расстояние между ними, убедился, что воздух цистерны был совершенно чист.

Все дело сводилось к двум пунктам: надо было украсть красавицу и поместить в тайном убежище. Для того и другого ему необходимы были соучастники, но по возможности в малом числе. Первым из них должен был быть сторож цистерны; он оказался человеком бедным, нуждающимся; получив значительное вознаграждение, он выказал интерес к предприятию Демедия и даже стал давать ему полезные, практические советы.

Вскоре появился и второй сообщник.

Однажды утром на улице против дома Уеля расположился нищий с больной ногой, С утра до вечера он сидел на своей маленькой скамейке и просил милостыню, а каждую ночь Демедий получал подробный отчет обо всем, что делала Лаель.

Когда же он узнал, что она постоянно отправлялась на прогулку в Буколеонский сад в паланкине с болгарскими носильщиками, то приступил к их подкупу. Они согласились исполнить его желание за приличную сумму, тем более что им легко было освободиться от всяких преследований, перебравшись на турецкий берег Босфора; поэтому число сообщников возросло до четырех.

Теперь роли были распределены, и оставалось только назначить час начала игры.

Сторож цистерны один занимал маленький дом, который возвышался во дворе близ входа в цистерну. Он знал механику и взялся устроить плот с несколькими удобными покоями.

Демедий вместе с ним выбрал место, где прикрепит плот между четырьмя устоями цистерны.

Сообщение с плотом производилось при помощи лодки, которая была скрыта от взоров за одним из устоев.

Устройство жилища отняло много времени, но наконец все было завершено. Между тем верховный жрец эпикурейцев стал ощущать нежные чувства к своей жертве. Он так увлекался мыслью о том времени, когда она будет обитать в павильоне императорской цистерны, что не жалел ни денег, ни забот на украшение ее будущего жилища.